Вводя градацию форм, Фома дает философское обоснование иерархичности не только мира природы, но и общественного порядка. Критерием, отличающим одну вещь от другой, выступают не их естественные особенности, а различия в совершенстве форм, являющихся «не чем иным, как подобием бога, которому вещи сопричастны» (15, III, 97).
Единичные вещи как самостоятельные бытия состоят также из возможности (potentia) и акта (actus). Эти категории имеют несколько более общий характер, чем понятия материи и формы. Под возможностью, или потенцией, Фома понимает возможное бытие, под актом же — бытие действительное, абсолютно существующее.
Прежде чем перейти к более подробному рассмотрению этой пары категорий у Фомы, припомним вкратце основные идеи Аристотеля, которыми последний руководствовался, вводя понятия потенциального и актуального бытия.
Различая потенцию и акт, Стагирит стремился ответить на вопрос о наиболее общих источниках и принципах становления и развития в природе. Будучи естествоиспытателем, он прекрасно знал, что всеобщим явлением, имеющим место как в природе, так и в обществе, является движение. Он, например, видел, что из семян или саженцев вырастают растения, что из бесформенной каменной глыбы скульптор создает великолепную статую и т. д. Эти наблюдения привели натуралистически настроенного философа к мысли, что некоторые вещи суть лишь в возможности, т. е. могут возникнуть, приобрести определенную форму, другие же существуют актуально, являются действительными. Другими словами, одни существуют в возможности, другие актуализировались, перешли в действительность. Движение и развитие во вселенной основаны именно на переходе возможности в акт.
Но что же такое эта возможность? Это попросту очень обще понимаемая материя, в которой заключена потенциальная способность к возникновению определенных единичных вещей. При этом Аристотель различает два понятия материи: «первая материя» — как неопределенный субстрат явлений и материя определенная, например камень, бронза или мрамор. Необработанный камень, вырубленный из скалы, является неоформленным и представляет собой, собственно, возможность, которая может стать действительностью в ряде предметов, или субстанций. Из неоформленной каменной глыбы можно изваять памятник, отшлифовать облицовочную плиту, выдолбить сосуд, изготовить крест, ступень для лестницы или, наконец, брусчатку. Таким образом, в камне как неопределенной материи заключена специфическая потенция, которая благодаря форме переходит в действительность. Следовательно, форма является активным фактором, — актуализирующим потенцию. В результате соединения с формой, которая находилась в уме скульптора или каменщика, неопределенная материя превратилась в определенную и с этих пор стала элементом субстанции, состоящей из материи и формы. С того момента, когда субстанция подвергнется уничтожению (например, когда памятник расколется), материя будет продолжать существовать, а форма исчезнет.
Аристотель в соответствии со своим финалистическим образом мышления утверждал, что мир, с одной стороны, вечен, с другой же — пространственно ограничен. Ставя таким образом эту кардинальную философскую проблему, греческий мыслитель, несомненно, впал в идеализм.
Считая, что каждая вещь имеет свою причину, которая в свою очередь имеет другую причину, он поставил вопрос, является ли эта причинная цепь бесконечной. Ответ мог быть только один: нет, поскольку он считал мир пространственно конечным. Цепь движений должна иметь какой-то порядок, поскольку всякое движение предполагает две вещи: то, что движет, — двигатель и то, что движется. Как уже говорилось выше, тем, что движет, является форма, а тем, что приводится в движение, — материя. В таком случае должна существовать причина, являющаяся не движимой, а движущей. Этой причиной может быть только чистая форма, чистый акт — перводвигатель. Он является недвижимым и простым, нематериальным и конечным, совершенным и разумным.