Таким образом, отделив материю от формы и признав первую пассивной, Аристотель внес в учение о природе телеологический элемент, целевое начало. Ища источники движения вне развивающихся систем и рядов явлений, а не в них самих, он вынужден был, рассуждая логически, дойти до первопричины. Несмотря на идеалистический характер этого принципа, аристотелевское учение о возможности и акте характеризовалось естественнонаучным содержанием. Оно подчеркивало движение и развитие в природе и обществе, указывало, что в потенциальных состояниях заключены еще не ставшие действительными будущие состояния и т. д.
Фома, интерпретируя аристотелевскую доктрину о возможности и акте, подвергает ее основательной переработке в теологическом духе. На основе томизма она утрачивает свой естественнонаучный характер, перестает быть орудием философского анализа действительности. Разумеется, категории остались теми же самыми, однако изменилось их содержание. Материя как потенция уже не существует извечно, как у Стагирита, а оказывается созданной богом из ничего, а потому из первичной становится вторичной, производной. Возможность присуща ей не в силу ее природы, а вложена в нее творцом и только благодаря ему осуществляется и переходит в действительность. Этому не противоречит утверждение Фомы, что форма актуализирует потенцию, поскольку первая является следом, подобием бога в единичных вещах. Легко заметить, что идея вечности мира заменяется идеей креационизма. «Перводвигатель» Стагирита, не имеющий ничего общего с трансцендентной сущностью, Фома отождествляет с христианским богом и превращает его в «чистый акт», который является источником всякого осуществления, актуализации потенции, заключенной в сотворенной материи. А поэтому любое изменение в природе и в обществе как переход из возможности в акт имеет свой конечный источник в творческой божественной силе. Бог является перводвигателем потому, что в нем ничто не находится в состоянии возможности, а он весь — абсолютный акт. Поэтому и все причинно-следственные связи, имеющие место в мире, выводятся в результате из действующей и целевой причины.
Однако Фома не мог остановиться на этой стадии рассуждения, из которого явно следует, что актуализация потенции происходит в конечном счете благодаря непосредственному божественному вмешательству. Если бы он остановился на этом, он бы встал на позиции августинизма, утверждавшего, что провидение правит миром без каких-либо посредствующих причин. Достаточно напомнить, например, что, согласно Августину, войны были созданы непосредственным вмешательством бога. Не только даты их развязывания, но и их окончание и ход зависели от его воли и планов. В эпоху Фомы подобная точка зрения, разделявшаяся некогда Августином и большинством раннехристианских писателей, требовала известной модификации, точнее, дополнений. В период, когда развивающаяся буржуазия подчеркивала ценность земной жизни, когда ширилось антифеодальное, а следовательно, и антицерковное движение, призывы пренебречь бренной жизнью были не в интересах церкви. Речь шла о том, чтобы, с одной стороны, доказать безусловную зависимость мира от творца, с другой же — показать, что сверхъестественные цели реализуются через цели реальные, земные. Поэтому Аквинат вводит понятие естественных причин, посредством которых бог правит миром. Отсюда следует, что нельзя пассивно ожидать божьего приговора, а нужно активно заниматься земными делами в пределах тех целей, которые преследует провидение. Принимая существование естественных, инструментальных причин, Аквинат пытался преодолеть раннехристианское отрицание ценности материального мира и доказать, что бог не вмешивается в любое единичное событие, а делает это при помощи посредствующих, инструментальных причин.
Заканчивая, подчеркнем, что во все категории аристотелевской метафизики, о которых шла речь выше, Фома вкладывает теологическое содержание, лишая их этим естественнонаучного характера. Укажем также, что он не останавливается на анализе этих категорий, а использует их при философской интерпретации почти всех проблем, входящих в рамки его системы. Исходя из категорий сущности и существования, возможности и акта, Аквинат рассматривает проблемы познания, этики, политического и правового учения, естественной теологии, сердцевиной которой являются так называемые «доказательства» бытия бога.
§ 3. «Доказательства» бытия бога — попытка рационализации религии