Выбрать главу

Из чулана полицейские прошли вместе со своим арестантом в комнату в роде приемной, где ничего особенного не оказалось, и, затем, в спальню химика. Обшарили комоды и сундуки, но отыскали только незначущие бумаги и несколько золотых и серебряных монет хорошей чеканки. Наконец, заглянув под кровать, увидели обыкновенный большой чемодан из необделанной кожи, без всяких признаков петель, застежек, замка, причем верхняя половина его лежала поперек нижней. Попробовали вытащить его, но, даже напрягая все силы (полицейских было трое; все народ здоровый), "не смогли сдвинуть хоть на дюйм". Тогда один из них забрался под кровать и, заглянув в чемодан, сказал:

— Мудрено ему двигаться, — он до краев набит медными обломками.

Затем он уперся ногами в стену, а плечами в чемодан, и, с помощью товарищей, выпихнул его из-под кровати. Предполагаемая медь оказалась в виде кусочков различной величины, от горошины до доллара, более или менее плоских, но неправильной формы, — "в таком роде, как если бы налить на землю расплавленного свинца и оставить, пока не остынет". Никому из полицейских в голову не приходило, что это, может быть, какой-нибудь другой металл, а не медь. Никто не подумал, что это может быть золото, да и могла ли явиться у них такая дикая мысль? Каково же было их изумление, когда на другой день по всему Бремену разнеслась весть, что "куча меди", которую они так пренебрежительно стащили в полицию, не дав себе труда утаить хоть крупицу, — оказалась золотом — настоящим золотом — мало того, золотом, какого еще не случалось употреблять при чеканке, — абсолютно чистым, девственным, без малейших следов какой-либо примеси!

Я не стану распространяться о сообщении самого фон Кемпелена, — так как оно известно читающей публике. Что ему удалось осуществить старинную мечту искателей философского камня, — в том вряд ли может сомневаться мало-мальски здравомыслящий человек. Разумеется, мнения Араго имеют огромный вес, но и этот ученый может ошибаться и все, что он говорит о висмуте в своем сообщении, нужно принимать cum grano salis.

Ясно одно: до сих пор все анализы оказались безуспешными, и, по всей вероятности, дело останется в течение многих лет in statu quo, пока фон Кемпелен не укажет нам ключ к своей тайне. Доныне установлен лишь следующий факт: золото можно приготовлять без особенных затруднений из свинца и каких-то неизвестных веществ, примешанных к нему в неизвестной пропорции.

Конечно, в настоящее время трудно высказаться о непосредственных и окончательных последствиях этого открытия, которое всякий мыслящий человек не замедлит поставить в связь с увеличившимся интересом к золоту вследствие недавних открытий в Калифорнии. Это последнее соображение, в свою очередь, наводит на мысль о крайней несвоевременности открытия фон Кемпелена. Если многие воздержались от переселения в Калифорнию, опасаясь, что золото упадет в цене после открытия таких неисчерпаемых мин, то какой же переполох поднимется теперь среди людей, переселяющихся или уже переселившихся в Калифорнию? Можно себе представить, как они отнесутся к известию об удивительном открытии фон Кемпелена? Открытию, смысл которого в сущности тот, что при всех достоинствах золота (каковы бы они ни были) в смысле материала для мануфактурных изделий, стоимость его упала или, по крайней мере, упадет в скором времени (невозможно предположить, что фон Кемпелен долго будет хранить тайну своего открытия) ниже стоимости свинца и гораздо ниже стоимости серебра. Трудно судить о последствиях этого открытия, но одно можно сказать, не рискуя ошибиться: появись известие о нем полугодом раньше, оно отразилось бы весьма существенно на населении Калифорнии.

В Европе самым важным результатом его является пока возвышение стоимости свинца на двести процентов и серебра на двадцать пять процентов.