И стоял этот наглец, улыбаясь сам себе, явно довольный своей речью.
От подобного бесстыдства все гости ахнули. Король тоже сначала рассвирепел, но быстро успокоился. Он-то знал, что его умница-дочка на такого самовлюблённого павлина даже не взглянет.
Скоро все претенденты выступили, показали себя, кто как мог, и преподнесли принцессе дары – символы своего королевства. Самым дорогим и ярким был подарок от того самоуверенного наглеца: огромный рубин.
Согласно традиции, принцесса удалилась с дарами, дабы принять решение.
Лилия закрылась в своих покоях и с волнением стала открывать шкатулки, отыскивая белую розочку её возлюбленного. Вот же он, самый искренний и дорогой подарок! Принцесса прижала к сердцу нежный цветок, затем аккуратно вернула его на место и позвала слуг. Они отнесут заветную шкатулку королю – так он узнает, кого выбрала дочь. Другие дары отправятся в королевские хранилища.
Но произошло страшное недоразумение – слуги перепутали шкатулки. Когда король открыл ту, что ему принесли, лицо его окаменело и стало мертвенно-бледным. В шкатулке лежал рубин.
Мрачные мысли закрутились в голове короля. Как такое могло случиться? Как его милая, любящая дочь могла выбрать этого нахала? Неужели её прельстили громкие обещания? Неужели она возжелала несметных богатств и ради них готова предать его, родного отца?
Король пришёл в ярость. Он разогнал всех гостей, всех претендентов на руку принцессы. А дочь приказал схватить и увезти на самые окраины королевства. И под страхом смерти ей было запрещено даже приближаться к родному замку.
Запертая в карете, увозящей её от дома, Лилия ничего не понимала. Очертания замка таяли вдали. По лицу принцессы катились слёзы, а сердце разрывалось от боли.
Прошли годы. В королевстве Флориана всё переменилось. Исчезли пышные сады, что влекли сюда путешественников со всего света. Всё стало серым и унылым. Король замкнулся, его характер становился всё тяжелее. Он редко покидал замок и занимался лишь насущными делами. А сады он забросил, объявив ненужным баловством.
Однажды король всё же решил прогуляться по городу. Когда он проходил мимо бывших садов, заметил незнакомую старушку. Она оглядывалась вокруг и причитала:
– Ох, ох, ох! Как же это так! Как же всё плохо! Ох, ох, ох!
Короля возмутило её открытое недовольство.
– Тебе что-то не нравится, старая?
– А что же тут может нравиться, милок? – покачивая головой, проговорила старушка. – Всё завяло, стало унылым – нет больше Флорианы.
Король чуть было не вскипел от такой дерзости. Она хоть понимает, кто перед ней? Лишь уважение к сединам удержало его от того, чтобы немедленно не прогнать старуху.
– Как ты смеешь мне, королю, заявлять, что Флорианы больше нет? А вокруг что, по-твоему?
– Вокруг стены, дома, город. Но нет в них былой красоты, нет в них жизни, нет души… Не серчай, милок. Ведь ты и сам это чувствуешь не хуже меня.
Король оторопел. Он не понимал, что его так поразило: дерзость, с которой эта старушка с ним разговаривает, или то… насколько она права.
– Нет красоты, говоришь? Сады увяли? Да, такое бывает, время не щадит даже самые прекрасные цветы.
Старушка вдруг тепло улыбнулась ему.
– А разве не ты перестал их поливать? Без внимания и ухода не цветут лилии.
Она развернулась и тихо побрела прочь. А король застыл, словно его поразила молния.
Тем вечером король не находил покоя. Тревожные мысли терзали его разум и душу. Да, по его приказу сады забросили. Но какое ему дело до увядших лилий, если среди них нет одной-единственной, самой дорогой. Нет больше в королевстве его Лилии, нет больше души.
Наутро король распорядился найти лучших садовников и привезти их во Флориану. А сам тем временем вскочил на коня и тайно отправился в далёкую деревеньку на краю королевства.
Три дня он скакал, не зная отдыха, пока не остановился у резной калитки. За ней был цветущий сад, и в его пышной зелени утопал маленький уютный домик. Король стоял и не решался отворить калитку и сделать шаг в тот мир, от которого отгородился много лет назад.
Тут из дома выбежала милая девчушка с белой розочкой, вплетённой в волосы. Увидев гостя, она замерла и округлила глаза, но спустя мгновение лицо её засияло.