Еще одна искорка света. Всего пара-тройка квадратных миллиметров, а сколько ощущений.
Пока горит сигарета, ты уже не один, и ты уже не одинок.
Пока горит сигарета, все глубже уходишь в свои мысли.
Пока горит сигарета, успеваешь родиться, влюбиться, жениться и умереть. Можно вперемешку.
Потом нужно будет помыть руки. Курить, как гладить бродячего пса - сперва приятно, запах разный, а помыть нужно.
Хотя, зачем мыть? Дождь.
Заунывно бурчал живот, нескладно подпевая дождю.
Н-да... И я постоял немножко. А потом еще немножко. И еще... пока, наконец, не забрезжил рассвет, и свет фонаря потускнел, отпуская меня. Какая же пафосная глупость лезет в голову! Неужели так и будет?!
Открылась входная дверь. Из прохода вышла девушка, посмотрела на Него и облегченно вздохнула. Краем глаза Он видел, как Она встала рядом и подняла голову к свету. Вот так они и стояли - Ее взгляд был прикован к фонарю, а Его к Ней. Ничего особенного - темный длинный хвост волос, уставшее лицо, заплаканные глаза. Тактично, да и логично, было уйти. Но Он опять не мог.
- Страшно здесь, у фонаря, да?
Голос был под стать виду - обычная хрипотца утомленного человека, с истеричными нотками где-то на грани слуха.
- Да, то есть, нет. Нормально, - и это мой голос?
- А мне страшно. Словно бы ничего уже нет кроме этого света, и никогда не будет...
- Почему? - Он спросил. Она пожала плечами. Снова стало тихо.
Наверное, нужно сказать что-то. Ведь Она ждет, чтоб я сказал что-то. Спросил, почему Она плакала, все ли у нее хорошо... Как глупо. Мы говорим банальное, чтобы познакомиться. Мы врем, чтобы удержать тоненькую связь - дружбу. Мы жестоко говорим правду, чтобы эту дружбу убить. А потом мы снова врем, но уже себе. Пытаемся утешить свое Одиночество, сочиняя сказки о великой силе правды, о том, что ни делается - то к лучшему... А это снова банальность. Замкнутый круг... можно ли из него вырваться?
А возможно ли сделать наоборот?
- Больше и правда ничего не будет. Но можно поискать... - Он вдруг понял, что может уйти из этого странного места.
Фонарь больше не тянул. Он нашел себе новую жертву. Или нет.
Почему? Почему я стоял здесь, как завороженный, битый час, а Она вот так просто смотрит на него и, наверное, ничего не чувствует?! Значит ли это, что Она сильнее? Что Женщина сама по себе сильнее? Или же Она просто другая? Странная, как этот вечер, как этот фонарь... странный фонарь...
- Странный фонарь... - слова, кажется, вырвались сами собой.
- Он вроде обычный, - Она явно думала о чем-то своем.
- Нет, этот нет.
- Я видела когда-то странный фонарь. Он был совсем маленьким - не больше полуметра. Такой смешной... - Она улыбнулась своим мыслям и воспоминаниям. - Этот фонарь ездил на четырех разных колесах и почти полностью состоял из всяких металлических деталей и штуковин. Этакая странная усеченная пирамида со светом внутри и небольшой тарелкой сверху. Ну, знаете, какие бывают у барабанщиков.
- Креш...
Она отвела взгляд от фонаря и впервые посмотрела на Его лицо.
- Может быть...
Почему мы всегда разговариваем о всяких нелепостях, когда нам плохо? И нам абсолютно неважно, о чем рассказывать - о тухлых помидорах или пытках средневековья, о полете птиц или странных усеченных фонарях. Зачем? Мы же все равно не верим, что окружающие поймут наши душевные метафоры.
Шаг... второй... Да, сейчас.
После пятого шага Он перестал считать. Фонарь отпустил, щекоча спину прощальным светом.
Вот все говорят: почувствовал спиной, ощутил сзади... так и я чую между лопаток что-то странное. Будто бы фонарь расстался с нами, но ему грустно и печально оттого, что мы уходим. Почему спина? Может именно там находится это таинственное седьмое чувство?
Он задумчиво ступал по мокрому асфальту. Она шла рядом, разглядывая темные окна. Прошло минут десять их медленной прогулки, а Они все молчали. Им было проще идти так - без слов, разговоров и звуков, без глупых вопросов и нелепых улыбок, когда не знаешь, что ответить. Им было проще ощущать друг друга рядом - без любви, ненависти, обещаний и предательства.
С ними пытались играть другие фонари - круглые рыжие и прямоугольные голубые - они строили немыслимые тени, боролись с соседями за право увлечь к себе, обещали спокойствие. Но Они проходили мимо, не замечая призывного света.
Она вдруг оступилась, ругнулась и чуть приподняла ногу, грустно смотря на стекающую с обуви воду.
- Лужи... - словно извиняясь, пробурчала Она и пошла быстрее.
Лужи. В темноте они совсем другие. Оказывается, это не только остатки слез неба, а еще и кровавые раны земли. Одни выглядят, как неумелые попытки порезать вены, другие схожи с пропастями человеческой тоски.