Толик носился по площадке, как ветер, и Вовку, конечно, не слышал.
— Шурочка, миленькая, один только пас, всего один, — умолял Толик Шуру и, когда она подала «аккуратную свечку», он резким ударом направил мяч вдоль сетки и, разумеется, никто не смог отразить его атаки.
— Вы, Шурочка, умница, — ликовал Толик. — Дайте я поцелую вам ручку.
И Шура, хохоча, подала ему руку. Ну, это уж слишком!
Вовка от возмущения забыл объявить счет. Но все уже и без него знали, что игра закончилась, и столпились вокруг Неганова.
— Шурочка, — не терпелось Марии Флегонтовне. — Не отказывайся от богатства. Деньги прямо в руки плывут, а она отворачивается.
— Какие деньги? — засмеялась Шура. — Я зарплату в колхозной кассе получаю, а не на почте.
— Из редакции тебе гонорар. Рубль восемьдесят четыре.
Вовка, забывшись, наступил на фонарик и, как от ожога, отдернул ногу. «Жучок» лежал у бровки, обозначающей границу волейбольной площадки.
«Сам хватится потери, — подумал про Толика Вовка. — Буду я еще ухаживать за ним, за маменькиным сынком», — и он демонстративно отошел в сторону.
И волейболисты, и те, кто глазел на игру, обступили Шуру, заподначивали ее:
— Давай, пока магазин не закрыт, беги за маленькой.
— Не хватит, мы добавим.
— И когда это ты успела в корреспондентки записаться.
— Ну, с тобой ухо надо держать остро.
Шура хохотала, принимая из рук Марии Флегонтовны рубль с мелочью:
— Да ну вас, ребята.
— Нет, поделись опытом, и мы в корреспонденты пойдем.
Шура, оправдываясь, вспомнила, что еще во время посевной в контору колхоза позвонили из редакции и стали выпытывать у нее, как работают механизаторы.
— Фамилии по три раза переспросили, — смеялась она. — А потом поинтересовались, с кем разговаривали. Ну, Лешукова, говорю, агроном. На следующий день глядь в газете — «Вести с полей». И подпись — А. Лешукова, агроном колхоза имени Жданова.
— Дивно так денежки зарабатывать, — сказала Надя Микулина. — Меня бы спросили, так сразу на тысячу натарабанила. Ты, Шура, не могла, что ли, больше, чем на рубль восемьдесят наговорить? И зачем только в техникуме учили?
Батюшки, оказывается, доярки явились — не запылились. Вовка только теперь заметил, что около Нади Микулиной и другие крутятся — и Зойка Дресвянина пришла, и Маня Абрамова, и Нюрка Прядина, и Оля Теплякова.
Наде-то Микулиной можно бы и не ходить в кино. Вот подожди, в школу Митька пойдет, так кого в няньки посадишь.
И все же Вовка спросил у Нади про сына:
— Митька-то чего делает?
— А с Николой водится… — и, как перед большим, оправдалась. — Нас тут председатель премировать ладится, так уговорила и вечером посидеть.
Председатель уже сам созывал людей в клуб.
Вовка утащил Геннадию Ивановичу табуретку, сдал мяч и не стал оставаться в кино, хотя его пускали, как помощника заведующего клубом, без билетов.
Ему не терпелось взглянуть, подобрал ли Толик Неганов свой «жучок». «Вы, Шурочка, умница, — передразнивал Вовка Неганова. — Дайте я поцелую вам ручку». Нахалюга несчастный…
Ночь уже вызвездилась, и все чаще стали падать над полем звезды, перечеркивая небо желтым огнем.
Вовка, переступая с ноги на ногу, оглянулся. Поблизости никого не было. Из окон клуба ложились на землю яркие прямоугольники света, и от этого на улице казалось темнее.
Вовка, делая вид, что прогуливается, неторопливо двинулся к волейбольной площадке.
Фонарик лежал на прежнем месте.
«Что с возу упало, то пропало», — подумал Вовка и, стремительно нагнувшись, спрятал фонарик под рубаху. Металл ожег живот холодом, и Вовка нахмурился. Стоит ли брать фонарик?.. Но тут же мысль о ненавистном ему ухаживании Толика за Шурочкой все затмила. Пусть ищет Неганов свою игрушку. В другой раз не будет прыгать козлом перед чужими девчатами.
Он выскочил за угол клуба, достал фонарик, но по дороге кто-то шел, разговаривая, и Вовка сиганул через крапиву к конюшне. Он зашел в пахнущее свежей травой и конским потом застоявшееся тепло и нетерпеливо нажал на ручку динамика. Фонарик уркнул, радужный круг света вспышкой лег на запорошенную сенной трухой землю и медленно растворился в темноте. Вовка нажал на ручку снова, потом еще раз, быстро напал на самый экономный ритм работы динамика и, ликуя, высвечивал все подряд: сложенные друга на друга сани с вывернутыми оглоблями, телеги, бочонок с дегтем, мякильник, в котором конюх разносит лошадям корм, колоду с водой, крутую лестницу на сеновал и под ней сбрую, вывешенную на деревянных гвоздях.