— Достаточно. К сожалению, невежи путают ученость с магией, а любовь им кажется именно той областью, где без магии просто не обойтись.
— Да, тут нечему удивляться. Но ко мне это не относится. Для меня ученость — это умение отвечать на трудные вопросы.
— Вы можете точно так же ошибаться, — мрачно заметил сайвенянин.
— Может, так, а может, и нет. — Молодой Генерал поставил свою чашку на выдвинувшуюся подставку, чтобы налить себе еще чаю. Затем бросил в нее предложенную ему ароматическую капсулу.
— Так вот, скажите мне, Патриций, кто такие маги? Настоящие маги?
Барр, казалось, был испуган этим уже почти не употреблявшимся словом:
— Здесь нет никаких магов, — сказал он.
— Но люди говорят о них. Сайвенна переполнена слухами. Из этого возникают целые легенды. Есть какая-то странная связь между всем этим и вашими соотечественниками, которые воспоминают старые порядки и то, что они называют свободой и автономией. Со временем это может превратиться в угрозу для Государства.
Старик покачал головой:
— Почему вы меня об этом спрашиваете? Вам кажется, что назревает восстание и я могу его возглавить?
Риоз пожал плечами:
— Нет. Хотя то, о чем вы говорите — совсем не смешно. Ваш отец был в изгнании в свое время. Вы, в свою очередь, яростный патриот Сайвенны. Мне, как гостю, не пристало говорить так, но положение обязывает. И потом — ваша конспирация. Зачем она вам нужна? Уже три поколения на Сайвенне не знают, что это такое.
Старик неохотно ответил:
— Я буду таким же невежливым хозяином, как вы гостем. Я напомню вам, что один Вице-король был того же мнения о Сайвенне, что и вы. Он изгнал моего отца и сделал его нищим, замучил моих братьев, довел мою сестру до самоубийства. Но потом сам погиб ужасной смертью от рук все тех же презренных сайвенян.
— Да, да. Собственно, об этом я и говорю. Но я уже три года знаю тайну этой загадочной смерти. В личной охране Вице-короля был один солдат, и его действия весьма интересны. Именно вы были этим солдатом и, я думаю, подробности излишни.
Барр был спокоен:
— Да. Так чего же вы хотите?
— Чтобы вы ответили на мои вопросы.
— Только давайте без угроз. Я стар, но не настолько, чтобы жизнь потеряла для меня смысл.
— Мой дорогой сэр. Сейчас тяжелые времена, — многозначительно сказал Риоз. — У вас есть дети, друзья, страна, которой вы клялись когда-то в верности. Послушайте, если бы я решил применить силу, неужели бы я выбрал именно вас?
— Так что вам угодно? — спросил Барр холодно.
Риоз говорил, держа в руке пустую чашку:
— Патриций, послушайте меня. Сейчас времена, когда удачливы те, кто возглавляет военные парады вокруг Императорского Дворца по праздникам и сопровождает шикарные увеселительные корабли Его Императорского Величества к теплым планетам. Я… Я же неудачник. Я — неудачник в свои 34, и так и будет. Потому что, видите ли, я люблю воевать.
Вот почему меня сюда направили. Я доставляю много неприятностей двору, я не вмещаюсь в рамки этикета. Я оскорбляю щеголей и Лордов Адмиралтейства, но я слишком хорошо умею командовать кораблями и людьми, чтобы от меня можно было так легко отделаться и изолировать в космосе. Таким образом, Сайвенна — всего лишь смена декораций. Это приграничный мир, неспокойная и пустынная провинция. Она далеко, и достаточно далеко, чтобы все остались довольны. И я постепенно схожу на нет. Ни бунтов, ни мятежных приграничных королей. По крайней мере, с тех пор, как светлой памяти покойный отец Его Императорского Величества показал пример подавления восстаний, когда расправился с Маунтелом на Парамайе.
— Сильный был Император, — пробормотал Барр.
— Да, и нам нужны такие Императоры. Он — мой хозяин, запомните это. И именно его интересы я охраняю.
Барр безразлично пожал плечами:
— Какое это имеет отношение к нашему разговору?
— Я скажу в двух словах. Маги, о которых я упоминал, появились издалека, из-за пограничных постов, где звезды рассеяны…
— Где звезды рассеяны, — повторил Барр. — И холод космоса пронизывает насквозь.
— Это что, поэзия? — нахмурился Риоз. Стихи были слишком неподходящими в этот момент. — В любом случае, они с Периферии — из той единственной четверти, где я могу свободно сражаться во славу Императора.
И, таким образом, послужить интересам Его Императорского Величества и удовлетворить свою собственную страсть к хорошей битве.
Но я должен знать, с кем бороться, и вы можете в этом мне помочь.