— В твоих словах нет ничего, в чем можно быть уверенным. Ты ничего не скрываешь? — настороженно спросил четвертый.
Форелл спокойно ответил:
— Мне нет смысла что-то скрывать. Здесь не может быть и речи о конкуренции между нами. Нам надо держаться вместе, хотим мы этого или нет.
— Патриотизм? — В тонком голосе третьего прозвучала издевка.
— К черту патриотизм, — спокойно сказал Форелл. — Вы думаете, я бы потратил хоть два атомных заряда для того, чтобы приблизить эту нашу Вторую Империю? Или рискнул хоть одной торговой сделкой, чтобы проложить ей дорогу? Но неужели вы полагаете, что, завоевав нас, старая Империя позволит развивать дело мне или вам? Если Империя победит, найдется немало охотников поживиться, как воронье падалью, тем, что от нас остается.
— Как будто от нас много осталось, — мрачно добавил четвертый.
Сердито качнувшись на стуле, второй прервал свое молчание:
— Зачем так говорить? Империя не может нас победить. Мы в любом случае создадим вторую Империю — это доказано Селдоном. Это просто очередной кризис. Три таких мы уже пережили.
— Да, лишь очередной кризис, — задумчиво сказал Форелл. — Но в первых двух случаях нами руководил Сэлвор Хардин, в третий раз это был Хобер Мэллоу, а кто сейчас?
Он угрюмо посмотрел на остальных и продолжил:
— Законы психоистории Сэлдона, на которые так удобно ссылаться в своих действиях, требуют, все-таки, какой-то инициативы со стороны людей Фонда. Законы Селдона помогают тому, кто сам не сидит сложа руки.
— У каждого времени — свои герои. Вот тебе еще одна пословица, — сказал третий.
— На это не надо целиком рассчитывать, — проворчал Форелл. — Я это представляю себе так: если это четвертый кризис, Селдон его предвидел. Таким образом, выход существует. Надо только найти его. Сейчас Империя сильнее нас, и так было всегда. Но теперь существует реальная угроза прямого нападения, Имперские силы представляют огромную опасность. Значит, этот кризис, как и все предыдущие, может быть преодолен не с помощью силы, а иным способом. Мы должны найти слабую сторону противника и там нанести удар.
— И где же эта слабая сторона? — иронично спросил четвертый. — Ты что, хочешь потереотезировать?
— Нет. Я веду к тому, что наши великие лидеры прошлого всегда находили уязвимые места своих врагов и метили точно в цель, но сейчас…
В его голосе прозвучала безнадежность. Повисла пауза, и никто не отваживался ее нарушить.
Потом четвертый сказал:
— Нам нужны свои разведчики.
Форелл нетерпеливо повернулся к нему:
— Верно. Я не знаю, когда Империя нападет. Может, еще есть время.
— Хобер Мэллоу всегда сам проникал во владения Империи, — намекнул второй.
Но Форелл покачал головой:
— Не надо так прямолинейно. Мы уже далеко не молоды, а бюрократия и управление окончательно поглотили нас. Нам нужны люди молодые и деятельные.
— Независимые торговцы? — спросил четвертый.
Форелл кивнул и прошептал:
— Если еще есть время…
3. Призрак
Бел Риоз прекратил раздраженно мерять шагами комнату и с надеждой взглянул на вошедшего адъютанта:
— Никаких известий о «Сверхновой»?
— Никаких. Поисковая группа прочесала все окрестное пространство, но приборы ничего не обнаружили. Командующий Юм доложил, что Флот готов к немедленному массированному удару.
Генерал покачал головой:
— Нет, из-за патрульного корабля… Пока еще рано. Скажи ему — удвоить… Нет, подожди. Я напишу приказ. Зашифруй и передай плотным лучом.
Он говорил и писал одновременно, потом подал бумагу ожидающему офицеру.
— Сайвенянин уже здесь?
— Нет еще.
— Проследи, чтобы его привели сюда, как только появится.
Адъютант четко отдал честь и вышел. Риоз снова стал раздраженно ходить по комнате.
Когда дверь снова открылась, на пороге появился Дасем Барр. Медленно следуя за охранником, он вошел в ослепительно яркую комнату, потолок которой был отделан под стереоскопическую модель Галактики. Посередине комнаты стоял Бел Риоз: