Стабильность консонантного состава слова означает противодействие изменению в нем уровня консонантности.
Изложенные соображения о возможных типологических характеристиках славянской фонетики на синтагматическом уровне далее рассмотрим на фоне правил сочетания согласных разного места и способа образования в рамках фонетического слова в разных славянских диалектах*.
2. Более архаический тип славянской синтагматики репрезентуют прогрессивно направленные изменения в группах согласных (приоритет контактной связи). Наиболее ранняя экспликация этого типа представлена в виде результатов прогрессивного оглушения вибрантов в исконных сочетаниях pr, tr, kr в нижнелужицких диалектах [Калнынь 1989: 160].
В целом прогрессивно направленное изменение согласных по способу и месту образования в масштабах Славии не является широко распространенным.
Ассимиляция по способу образования в виде аффрикатизации спирантов после смычных согласных (эксплозия первого становится имплозией второго) свойственна македонским говорам:
ps, pš > pc, pč — pci, tepcija, pcala, vapcat, stipca, pčenica, pčenka во многих говорах; то же в skopcki, prilepcki при сохранении спиранта после гласного (nebeski, tetoski) [FO 1981: №102, 110], пцови́сан, пченка//ченка [Видоески 1983: 32];
ts, dz, tš, dž > tc, dʒ, tč, dǯ — otcega, da otcejt, otcučit, potčepnit, otči (= otši), odʒadi, nadʒzornik, nadàni͜et, nadǯivit [FO 1981: №96], potceči, nadǯemi, podʒemi, potči͜e [Ibid.: №101); да го отʹцее, отʹцега, одʹѕади, отʹчие, надџиʹвее [Vidoeski 1970: 87]; ks > kc — se takca, Alekco [FO 1981: №99].
То же после p в сербских говорах — pcùe, lipcàla, pčenìca, pcovka, lipče [Peco 1980: 19, 29, 121]; в болгарском — ва́пцам, липца́ла, те́пцийа [Младенов 1966: 59]. Аналогия этого представлена в серболужицком регионе — здесь спирант, развившийся в результате оглушения rʼ, может заменяться аффрикатой после p, т. е. pćaslʼen, kopćiwa, pčʼacʼɛ [SS 4: K. 15, 97; 8: K. 37].
В македонских говорах прогрессивное изменение способа образования имеет проявление, когда аффрикатизации подвергается не фрикативный, а смычный согласный в št, štʼ, žd, ždʼ (фрикативная артикуляция включается в завершение смычного): ʹguščer, kʹlešči, ogʹnišče, aʹlišča, šʹčavej) [FO 1981: №98], ʹpiščit, ʹpuščat, ʹlešča, ʹrožǯat, ʹmežǯa, ʹsaǯži, ʹcužǯo, ʹdožǯot [Ibid.: №99].
В хорватских диалектах прогрессивной аффрикатизации подвергается только палатальный смычный — šćí:pa:, zòbi:šće, kósišće, ópra:šća [Ibid.: №45]; gùšćerica, pí:šći:, jéčmi:šće, zví:žʒ́i:m [Ibid.: №46], zvižǯʼì:, možǯʼáno [Ibid.: №49]. Здесь же прогрессивное уподобление по месту образования проявляется в виде передвижения сонантов l, n в более заднюю часть ротовой полости после задненебных согласных (локализация в палатальной зоне) т. е. n > ń, l > ĺ — kĺin, kĺaʹči, gʹĺe:tva, gʹĺu:vi [Ibid.: №31], kĺe:ʹpac, kʹĺi:ška, gʹĺedati, ˣʹĺib [Ibid.: №37], gńí:zdo, gńò:j, gĺístina [Ibid.: №45], gńu̯ò:j, gńè:zdo [Ibid.: №153]. Поскольку палатальные согласные обладают высоким тоном, артикуляционное изменение производит впечатление диссимляции. Но в действительности речь идет только об ассимиляции по месту образования. Сходное явление в сербских говорах: n, l смягчаются перед передним гласным при наличии предшествующих задненебных k, g — sʹtiglʼe, gʹlʼeda, ʹdignʼe, ʹreknʼe, uprè:gnʼe, ʹreklʼi, zaʹmaknʼi [Ibid.: №80]; ʹlegńe, naʹtakńeš, ʹnikńe, gńí:li, kʹńiga, gʹńetav [Ibid.: №69].
*
Характеристика фонетического слова по другим артикуляционным параметрам рассмотрена в [Калнынь 2001].