Вокруг пылали дома, оставшиеся гордые мужи Сагунта фанатично закрывались в своих жилищах и вместе со своими жёнами и детьми заживо сгорали в них.
Крики детей переплетались с криками обезумевших женщин, которые бросались в огонь за своими чадами, некоторые защитники кидались в последний бой во имя чести своего города. Оставшиеся пленные просили пощады, но Ганнибал приказал всех до последнего умертвить. Несколько сагунтийцев ещё за несколько часов до завершающей битвы преклонили колено в знак повиновения и были отпущены на свободу. Среди них был испанец Алорк и сагунтиец Алкон. Вечером следующего дня после битвы в шатёр Ганнибала вбежал Магон – младший брат полководца с новыми известиями:
– Великий мой брат, мы обнаружили темницу, в заточении которой находился старый жрец Магул, которого ты, может быть, помнишь. Когда-то давно он служил у нашего отца Гамилькара. Он совершенно ослеп, сагунтийцы хотели закопать его живьём, но мы нарушили все их планы. Его ноги прогнили, он медленно умирал. Когда его освободили от оков, он попросил, чтобы перед смертью ему дали встретиться с тобой. Он хочет что-то тебе передать, также он просил разыскать одного мальчугана в соседней деревушке, который был его учеником перед тем, как его поместили в темницу.
Барка закрыл глаза, его стальные скулы стали нервно сжиматься.
Полуденное солнце заходило за горизонт. Словно большой оранжевый шар, оно закатывалось в самую даль, как апельсин за край стола. Только всё это действие происходило как по природному закону магнетизма – монотонно, как-то даже издевательски медленно.
Перед Ганнибалом всплывали обрывки из его детства. Опрокинутый на земляной пол Священной пещеры жертвенный кубок, пролитая кровь ягненка, клятва, данная на этой крови, и чудо, произошедшее после сказанных слов пророчества. Именно в тот момент, когда из опрокинутого кубка струёй начал бить фонтан, кровь из него с неестественной быстротой заполняла всё пространство вокруг.
Он вспоминал, как отходил от надвигающейся к его ногам красной лужи. У него мутнело в глазах, и под безумный взгляд испуганного жреца Магула он падал и терял сознание. Его руки были в крови, он чувствовал это.
Перед собой он видел бабочку с бархатными фиолетовыми крыльями, которая игралась возле пламени одного из факелов. Она словно пыталась затушить огонь мощными взмахами своих крыльев, становилась всё больше и больше, и вскоре её огромные крылья накрывали пламя. Крылья просвечивали некоторое время, но затем наступала полнейшая темнота.
Когда Ганнибал открыл глаза, вырвавшись из цепких объятий воспоминаний прошлого, он последовал за своим младшим братом в самую глубь плохо освещённой узницы, из которой веяло спокойной прохладой, гнилью и смертью.
Как же давно это было, – он вспоминал тот день постоянно.
Почти каждую ночь ему снился чудодейственный фонтан, снилась бабочка с бархатистыми фиолетовыми крыльями, снились глаза Магула, полные ужаса. Он всё это уже видел в своих кошмарах. Совершенно чёрные глаза, полные ужаса, и ледяное дыхание смерти вокруг.
– Где он находится? – спросил у брата Ганнибал.
Магон ответил:
– На выходе из темницы…
Когда воины Ганнибала освободили узников, больше половины из них были уже на грани погибели. Некоторые были обречены в мучениях умирать от проказ, растянув свои страдания на долгие годы. Не было никого из тех, кто смог бы держать оружие, они стояли, опершись на палки, с грустными, почти мёртвыми, измученными лицами.
Среди груд полуживых тел было обнаружено уже почти полусгнившее тело человека, которого все вокруг знали как знаменитого жреца по имени Магул. Вокруг него скопилось огромное количество мух, ноги этого бедняги настолько загноились, что в некоторых местах проглядывались кости серого цвета. Он лежал в яме, закрыв глаза, и цвет его кожи свидетельствовал о том, что тело этого необычного человека уже умерло, и лишь мозг продолжал жить. Как только к нему приблизились, Магул открыл глаза, которые словно как у какого-то дикого зверя огоньками засверкали в темноте. Он прохрипел:
– Ганнибал, это ты?
– Позовите мне его, умоляю, – кричал старик. Голос его был настолько страшным и отвратительным по звучанию, что некоторые из солдат заскрежетали зубами. Продолжая рыдать, он кричал:
– Мне нужен только Ганнибал, передайте ему, что я не смогу умереть, пока не передам ему важное сообщение. Что же вы медлите?!
– Я слушаю тебя, старик! – неожиданно, прервав его крик, грозно проговорил Барка.