– Лорд Хоук наверняка хотел, чтобы его старший сын родился в Англии – на земле, которая в один прекрасный день станет его собственностью.
– Возможно, но он согласился с принцессой Кассандрой, когда она выбрала Акору. Мальчик впервые увидел свет здесь. Именно здесь он сделал свой первый вдох.
– Однако он пытается побороть любовь к этим местам. Сайда перестала причесывать Персефону и тихо спросила:
– Зачем вы так сказали?
Как ответить на ее вопрос? В ее душе хранилось слишком много тайн, которые отдаляли ее от других людей.
– Просто у меня сложилось такое впечатление.
– Вы плохо его знаете, – не очень уверенно проговорила Сайда, словно боясь оказаться неправой.
– Да, конечно.
Сайда слегка расслабилась и вновь взялась за расческу. Вскоре она закончила причесывать Персефону и заявила:
– Принц Гейвин ждет вас в библиотеке. Вы знаете, где она находится?
Персефона кивнула:
– Я там уже бывала.
И все же она понимала, что ей будет трудно найти библиотеку в лабиринте коридоров. Решив избрать другой путь, она вышла из дворца и пересекла просторный внутренний двор, уже сейчас заполненный посетителями. К середине дня желающих попасть во дворец будет несколько тысяч. Люди приходили сюда по самым разным причинам или просто из любопытства.
Она торопливо шагала вперед, не обращая внимания на многочисленные восхищенные взгляды, которые бросали на нее мужчины. Она думала о предстоящей встрече с Гейвином. Как она будет смотреть ему в глаза после того, что произошло вчера вечером? Погруженная в раздумья, она завернула за угол и налетела на мужчину. Очень высокого, очень мускулистого мужчину с поразительно голубыми глазами, черными волосами и нахальной усмешкой.
– Привет, милашка! – приветствовал он ее по-акорански с таким сильным акцентом, что она с трудом его поняла. – Куда вы так спешите?
Он положил руки ей на плечи. Она быстро отступила назад и уставилась на незнакомца.
Что-то в последнее время она стала слишком часто сталкиваться со статными и безупречно сложенными представителями сильного пола! Сначала Гейвин, теперь…
– Кто вы такой? – спросила Персефона. Он сверкнул ослепительной улыбкой.
– Я Лайам Кемпбелл, милая, из шотландского города Абердин. Но в настоящее время живу здесь, на солнечной Акоре. А вы кто?
Лайам Кемпбелл? Знакомое имя. Оно написано на книгах, которые она нашла в разбившейся лодке.
– Мистер Кемпбелл… вы давно на Акоре?
– Два года, милая. Роскошное место! Но почему у вас такой встревоженный вид?
– Мистер Кемпбелл… давайте на минутку присядем.
– Хорошо, милая, но позвольте узнать – так, между прочим, – у вас, случайно, нет отца, братьев, кузенов, дядьев или – упаси Боже! – мужа, которые будут возражать против нашей дружеской беседы?
Персефона невольно улыбнулась.
– Не волнуйтесь, – посерьезнела она и кивнула на скамью, стоявшую в стороне от шумной улицы. Когда они сели, она сделала быстрый вдох и спросила: – Вы пережили кораблекрушение, не так ли?
– Да и, по счастью, остался жив.
– Вы плавали не один.
Он напрягся и пристально посмотрел на Персефону.
– К чему ваши вопросы, милая?
– У меня есть ваши книги. Во всяком случае, так мне кажется. На них написано «Лайам Кемпбелл».
– Мои книги? Как они к вам попали?
– Ваша лодка прибилась к берегу одного из маленьких островков Внутреннего моря. Я ее нашла. – Она опустила глаза и посмотрела на свои руки, собираясь с духом перед трудным разговором. – Мистер Кемпбелл, там, в лодке, оставалось два мужских трупа. Я читала, что большинство ксеносов погребает своих умерших сородичей, поэтому я закопала их в землю.
Он шумно выдохнул и покачал головой, словно пытаясь избавиться от душевной боли.
– Мои кузены. Они погибли. Хорошие парни.
– Мне очень жаль.
Он отвернулся, но Персефона успела заметить слезы в его глазах. Она ждала, когда он справится с наплывом чувств. Наконец он сказал:
– Спасибо вам за то, что вы о них позаботились. Я знал, что они погибли: с тех пор как они пропали, прошло слишком много времени. Но меня утешает, что они приняли достойную смерть.
– Я постараюсь вернуть вам ваши книги, – пообещала Персефона, хоть и не представляла, как она сможет осуществить обещанное в данных обстоятельствах.
– Не беспокойтесь. Главное, что вы их спасли. К тому же я посещаю здешнюю библиотеку – кстати, весьма неплохую.
Слегка смущенно, ибо она не привыкла делиться своими мыслями с другими людьми, Персефона произнесла:
– Мое самое любимое место на Акоре.
– И мое тоже. Я приятно удивлен, когда узнал, что туда могут ходить простые люди и читать все, что им захочется. Я открыл для себя целый мир.
– А в шотландском Абердине нет библиотек?
– Есть парочка маленьких, но только для богатых. Мне еще повезло, что в детстве я научился читать.
– Я не представляю себе жизнь без книг, – призналась Персефона.
– Сейчас я читаю Платона. Знаете такого?
– Немного. Некоторые его высказывания кажутся вполне разумными, а некоторые – просто глупыми.
– Совершенно с вами согласен. Он труден для понимания, но в его работах рассыпаны крупицы мудрости.
Они принялись обсуждать другие книги, прочитанные ими обоими, и самозабвенно болтали, до тех пор пока на скамью, где они сидели, не упала чья-то тень. Персефона подняла глаза и увидела Гейвина.
Но не того Гейвина, которого она знала. Не того, который стоял с каменным лицом, когда всего в нескольких дюймах от него пролетала стрела, выпущенная Персефоной. Не того, который спокойно выслушивал ее грубости, хвалил ее стряпню и чуть не довел ее до исступления своим поцелуем.
Он подошел к ним так быстро и уверенно, как будто хотел пройти сквозь Лайама Кемпбелла. Теперь, когда оба мужчины оказались рядом, Персефона заметила, как они похожи.
– Отойдите от нее, – прорычал принц Атрейдис. Шотландец быстро встал, но не отошел от своей собеседницы. Его брови сошлись на переносице.
– Я вас узнал. Вы член семьи Атрейдисов.
– Я Гейвин Атрейдис. Делайте, что я сказал.
– Почему я должен вам подчиняться? Потому что вы вместе с вашими родственниками управляете страной?
– Мы ею не управляем, мистер…
– Кемпбелл. Лайам Кемпбелл. А мне кажется, что вы считаете себя главными.
– Ты ошибаешься, шотландец. Кроме того, ты задержал женщину, которая шла ко мне, и заставил меня ее искать.
Лайам быстро взглянул на Персефону и опять сосредоточил свое внимание на человеке, который бросил ему вызов.
– Если она твоя жена, я принесу тебе свои извинения.
– Она мне не жена.
– Может быть, невеста?
– Нет.
– Значит, у нас с тобой честная игра, – усмехнулся Кемпбелл.
Наблюдая за ссорой двух мужчин, Персефона испытывала странное волнение. Однако их препирательства явно затянулись.
– Никаких игр не будет, мистер Кемпбелл, – отрезала она, отходя от скамьи, и добавила, оглянувшись через плечо: – Вы можете ссориться сколько хотите, а мне надо работать.
Привыкшая к строжайшей самодисциплине, она заставила себя идти вперед, больше не оборачиваясь. Однако до нее долетели мужские голоса:
– Я разберусь с тобой позже, Атрейдис.
– Когда тебе будет угодно, шотландец.
– Вы устроили глупый спектакль, – заявила Персефона, когда Гейвин ее догнал. – Когда бодаются два барана – забавно, но взрослые мужчины…
Она искоса взглянула на него и обнаружила, что он совсем не выглядит сердитым. Напротив, всем своим видом он выражал полнейшее самодовольство.
– Ты слишком невинна, – бросил Гейвин.
Она хотела возразить, но передумала. После вчерашнего поцелуя он прекрасно знал, насколько она невинна. В отличие от обученных акоранских женщин она не умела угождать мужчинам.
– Я сама могу себя защитить, принц Атрейдис, и не нуждаюсь ни в чьей помощи.