– Э… мне немножко неловко объяснять вам, – признался Гейвин, продолжая приближаться к женщине. – Надев утром килт, я обнаружил, что на нем нет пряжки. Я торопился и решил закрепить килт на поясе с помощью портупеи. Вы просите меня снять меч, но боюсь, что, если я его сниму, мой килт упадет, а под ним ничего нет…
Ее насыщенно-карие глаза с золотистыми крапинками стали огромными, как блюдца. Пользуясь тем, что она отвлеклась, Гейвин преодолел оставшееся между ними расстояние, взял незнакомку за руки и выдернул лук из ее пальцев.
– Черт побери! – воскликнула женщина, отчаянно вырываясь:
Гейвин тут же ее отпустил, чтобы ненароком не сделать ей больно. Однако короткого прикосновения оказалось достаточно, чтобы понять: несмотря на мужскую одежду и воинственное поведение, она обладала гибким и стройным телом.
Гейвин отшвырнул лук ногой, пытаясь избавиться от своих неуместных мыслей.
– Первая заповедь воина – берись за оружие только в том случае, если хочешь убить врага, – сказал он.
Незнакомка настороженно посмотрела на него, но по-прежнему не выказывала никаких признаков страха. Оставшись без оружия, она не утратила мужества и силы духа.
– Вы хотите сказать, что я должна вас застрелить?
– Я хочу сказать, что мы оба должны вести себя как цивилизованные люди.
Впрочем, те чувства, которые она в нем вызывала, никак нельзя назвать цивилизованными. Сначала он рассердился, теперь испытывал вожделение. Какая нелепость! Ведь он джентльмен – человек культурный, образованный и здравомыслящий. Женщины – чудесные существа, а страсть – один из великих даров Создателя, но всему свое время и место.
Стараясь обуздать волнение плоти, он объявил:
– Меня зовут Гейвин Хоукфорт, а вас?
Услышав его имя, незнакомка отпрянула и, как ему показалось, слегка побледнела.
– Ваша мать – принцесса Кассандра из дома Атрейдис, а отец – лорд Хоук? – спросила она.
Гейвин поразился. Разумеется, он понимал, что его семья хорошо известна не только на Акоре, но и в Англии, однако его неизменно удивляла степень ее популярности.
– Так его называют здесь. В Англии он граф Хоукфорт.
Она быстро взглянула на лук, но не стала делать попыток до него дотянуться. Вновь обратив глаза на Гейвина, она поинтересовалась:
– Зачем вы сюда приплыли?
– Не все сразу. Я назвал свое имя. Теперь вы назовите свое.
Она заколебалась, но спустя секунду ответила:
– Меня зовут Персефона.
Странно, что кто-то дал ребенку такое необычное имя. Помнится, по легенде, украденная дочь Земли стала владычицей подземного мира. Но Гейвин решил ничем не проявлять своего удивления.
– Персефона… – повторил он, кивнув. – Что привело вас на Дейматос?
– То же самое я хотела спросить у вас. Я видела, чем вы занимались. Зачем вы производили топографическую съемку? – В ее словах звучал неприкрытый вызов.
– Я просто сделал несколько измерений.
Она нахмурилась и опять покосилась на свой лук.
– Что, Атрейдисы собираются начать строительство на Дейматосе?
– Строительство? Конечно же, нет.
– Мой вопрос не так глуп, как вам кажется. Какой смысл мерить землю, если вы не собираетесь строить?
– Я просто хочу сравнить результаты своих измерений с результатами более ранней съемки. Только и всего.
Она сухо усмехнулась:
– Принц Атрейдис выполняет черную работу? Трудно поверить.
– Почему? Мой брат, мои кузены, вообще все мы, привыкли к любым видам деятельности. Итак, я сказал вам, зачем сюда приплыл. Теперь я хочу услышать от вас ответ на тот же вопрос.
Странная женщина в мужском облачении все больше и больше нравилась Гейвину. Однако он не собирался забывать о своем долге.
Персефона так долго молчала, что он уже не надеялся на ее ответ. Наконец она произнесла:
– Я здесь живу. Дейматос – мой дом.
Какое невероятное происшествие! В разгаре самого обычного дня она вдруг повстречалась с таким необычным человеком. Подобные вещи еще не случались в ее простой одинокой жизни.
Она целилась из лука в принца Атрейдиса и осталась жива, что вызвало ее удивление. А сам принц…
Он даже бровью не повел, когда она сказала, что живет на Дейматосе, но ее не так-то просто одурачить. Перед ней опытный воин, не привыкший показывать свои мысли и потому еще более опасный. Он наверняка выжидает удобного момента, чтобы напасть.
Ему без всяких видимых усилий удалось ее разоружить. Правда, когда они вместе пошли к пещере, он вернул ей лук.
Гейвин не причинил ей никакого вреда, хотя легко мог. Она была высокой женщиной, но он все же превосходил ее в росте. К тому же его мускулистая грудь и широкие плечи не оставляли ей никаких надежд на победу в рукопашной схватке.
Она предположила, что он ее ровесник – двадцать четыре года, может, чуть больше. Представитель золотой молодежи, которую так любили жители Акоры, выходец из разветвленного королевского дома Атрейдис. Его темно-русые очень густые волосы, зачесанные назад, ниспадали почти до самых плеч. Глубоко посаженные глаза, тонкий прямой нос и высокие скулы, обтянутые загорелой кожей, создавали облик красивого, привлекательного человека. Персефона впервые видела такого яркого мужчину.
Впрочем, она вообще нечасто сталкивалась с людьми, предпочитая вести уединенную жизнь.
– Я в самом деле всего лишь провожу измерения, – объяснил он, когда они подошли ко входу в пещеру, – и не хочу причинить вам никакого вреда.
Но в душе Персефоны остались сомнения. Она не знакома с Атрейдисами, но изучала их необычную историю по своим драгоценным книгам. Вот уже больше трех тысяч лет члены их семьи управляли Акорой, проявляя мужество, упорство, а когда надо – и жестокость. То, что сейчас здесь появился один из них, наверняка не просто случайность.
– Хорошо, – протянула она. – И что же вы измеряете?
– Высоту разных пунктов, расположенных на территории острова.
– Для сравнения? Он кивнул.
– Топографическая съемка проводилась здесь около ста лет назад. Я нашел ее запись в библиотеке дворца.
– В библиотеке? – Персефона невольно улыбнулась. – А, ну да.
– Вы ее знаете?
– Я время от времени там бываю.
Дворец и его великолепная библиотека господствовали над королевским городом Илиусом. Персефона избегала столицу и наведывалась туда лишь в крайних случаях, когда одиночество становилось невыносимым или когда ее одолевала жажда знаний. Она собиралась в скором времени прибыть туда и рассказать людям о своем пугающем открытии.
– Значит, вы здесь живете? – спросил Гейвин.
– Да.
– С семьей?
Она поняла, что ей не уйти от вопросов. Мало того что Гейвин превосходил ее в физической силе, в нем чувствовался крепкий пытливый ум, противостоять которому практически невозможно.
– У меня нет семьи, – отозвалась она и заметила инструмент, лежавший в открытом мешке. – Это секстант?
– Да. Семья есть у всех.
– Вы не правы, потому что у меня ее нет.
Она считала свою логику неопровержимой, но Гейвин имел другое мнение.
– На Акоре свыше трехсот пятидесяти тысяч жителей, – проговорил он. – Если не считать ксеносов – чужаков, недавно прибывших сюда, мы все связаны друг с другом сложными узами родства. Вы наверняка акоранка и, значит, являетесь частью огромной сети кровных связей.
– Думайте что хотите, но я повторяю: у меня нет родных. Во всяком случае, они мне неизвестны. Почему вы решили проверить топографическую съемку острова, выполненную век назад?
– Как же вы умудряетесь выживать в одиночку? Его вопрос рассмешил Персефону. Она знала из книг, что Акора – страна, «где воины управляют, а женщины прислуживают». Подразумевалось, что женщины не способны жить самостоятельно, они должны подчиняться своим господам – мужчинам, которые великодушно о них заботятся. Одна мысль о таком существовании повергала ее в уныние.
– Я прекрасно обхожусь без посторонней помощи, – заявила она, гордо вскинув подбородок.