– Я тут подумал, – сбил с настроя Умирашкин, – ты теперь так много ешь, что власти могут отследить тебя по покупке пищи. Я договорился с коллегами бати о поддельном пищевом удостоверении и ещё подготовил план налета на следующий центр расширения желудка. Ты также просил разузнать про «эволюционный» и «клоноквантирование», но, прости, по таким запросам нет ничего ни в одном из западных Интернетов.
– И на том спасибо, – хлопнул Петя друга по плечу. – Про квантирование я и сам кое-что выяснил. Оказывается, в человеческом теле есть белые и бурые жиры, но мои жиры словно белые и бурые одновременно.
– Белые и бурые? Как медведи?
– Точно. У меня какой-то третий тип жиров, неделимый. Как кванты. Я назвал их квантовые адипоциты.
– А я думала, о квантах запрещено говорить.
Друзья разом притихли.
С передней парты на них уставилась Машенька.
– Только попробуй проболтаться! – Выпалил Митя.
– Я никому не скажу, – смутились девичьи грудки, – просто вы так интересно говорили о науке. Мой дедушка оставил после эволюционных чисток библиотеку, и я периодически почитываю, но почти ничего не… Эй, что ты делаешь!?
Пока троица болтала, оставленный без внимания Крыжовников разрисовывал мелом икону «Дати откушати». Изображение поглощающего хлеба Иисуса покрылось следами подросткового вандализма. К моменту окрика Курочкиной Жора дорисовал фудофобному Иисусу новомодный капюшон и порядочное брюшко.
– У Серокапюшона нет брюха! – Отобрала мел Машенька. – Он худой и защищает других худых от жирократии!
– Нет, Серокапюшон толстый и крутой как Иисус, – выпалил Крыжовников.
– Серокапюшон не тол…
– Это был Исаак Ньютон.
– Чё? – Жора и Маша разом уставились на мальчика. Петя смутился:
– Ускорение свободного падения. Помнишь? Его открыл Ньютон. Маша, хочешь сходить со мной в кино?
От неожиданности все присутствующие так и замерли. Машенька зарделась, робко кивнула и вернула Крыжовникову мел. Жора посмотрел на мел, на Курочкину – и в глазах его блеснула смесь мировой печали с невозможностью дать Пете по морде. В отчаянии задира смахнул с парты сметанник и выбежал из класса.
Десяток вспотевших ладошек спустя…
Петя все еще удивлялся, как решился позвать Машеньку в кино. Мальчик пытался решить, на какой фильм пойти лучше: на прошлогодний «Супер-Захар: колотун беспредела» или новый «Супер-Захар: месть Адольфа». Новый он видел всего один раз. Зато старый был реально клевый. А вдруг Маша тоже видела «Колотун» четыре раза? Или она не любит 5D? А что если та сцена с Гитлером и зайцами покажется ей чересчур? Петя так разволновался, что пропустил приход Курочкиной.
– А я уже раз пять «Колотун» видела, – Машенька взглянула из-за спины мальчика на список сеансов. От неожиданности и надетого поверх девичьих грудок розового платьица, душевные бубенцы Пети остлобленело засаднили.
– Ты сегодня интересно говорил про адипоциты, – разбавила неловкое молчание Маша. – Что это?
– Да-а… так биологи называют жировые клетки.
– Знаешь, Давакиновна тогда аж позеленела от твоих гипофизов.
– Не думал, что кто-то запомнил про гипофизы.
– Я вообще думаю, ты у нас в классе самый научный.
Мальчик не знал, что и сказать. Зарумянившаяся Курочкина вдруг затараторила о науке – Петя лишь молча улыбался ей с последнего ряда кинозала. Девочка лепетала и лепетала, поминутно заглядывая в разомлевший мальчишеский рот. На флэшбеке с обезвреживанием атомной бомбы, Петя решился пошутить, что с точки зрения науки Мазай никак не мог отключить бомбу с помощью пасатижей и микроскопа. Маша долго смеялась. А на сцене с изнасилованием зайцев девочка, боязно вскрикнув, прижалась к Петиному креслу. Мальчик неловко обнял Курочкину, чувствуя, как жир на его животе против воли превращается в кубики пресса (к счастью, Машенька ничего не заметила). Петя сжимал трепетно бьющиеся девичье тело и думал, что также, должно быть, ощущает себя Супер-Захар, обнимая глухонемую дочку Гитлера на фоне ядерного гриба.
– Спасибо за кино, – девочка переминалась у своего подъезда. Петя сам открыл двери. Машенька не успела отойти. Дети встали неожиданно близко друг к другу.
– Не за что…
Губы школьников почти соприкасались.
– Эй, это вы Пётр Петушков?
За спиной встал человек в чёрном.
– Вас желает видеть Авраам Русичёвич.