Савва Петрович как-то двусмысленно хмыкнул и снова включил телевизор. В очередном выпуске новостей сообщали о разлитой нефти. Почаев, усевшись в свое кресло, уже продумывал следующий ход ведомых им белых фигур. Он всмотрелся в поле, разделенное на квадраты. Их границы вдруг стали резче, а контраст цветов сильнее. Взгляд упал на шахматную гвардию Саввы Петровича. Черные фигуры казались меньше в размере и словно таяли прямо на глазах, расплываясь в разные стороны, перетекали в черные клетки на доске. А диктор все говорила и говорила безукоризненным голосом что-то о цифрах ущерба, о том, какие меры будут приняты. Когда фигуры слились в одно большое черное месиво, Сергей тряхнул головой и оторвал взгляд от шахматной доски.
– Прямо "черная метка" какая-то… – сказал он, увидев очередные кадры трагедии, где нефть расползлась огромной темной кляксой по бирюзовой, некогда прозрачной воде. Желая убедиться, что с фигурами Саввы Петровича все в порядке и ему лишь показалось, Почаев перевел взгляд на доску: расстановка сил осталась прежней.
Зазвонил телефон. Старик флегматично повернул голову и, тряхнув седыми кудрями, кивнул "двоюродному сыну" в сторону аппарата.
– Просто напасть! Не дадут спокойно партию сыграть! – Почаев был возбужден и размахивал руками. А говорил Сергей всегда громко.
– Сергей, здравствуй! Как поживаешь? – раздались один за другим вопросы в телефонной трубке.
– Славка! Рад тебя слышать, ты в Москве?
– Нет, нет. Я дома. Просто решил позвонить, узнать как дела. Не отразилась ли на твоей работе авария в Мексиканском заливе?
– Нет, знаешь, меня эта авария напрямую не коснулась. Я когда новости смотрел с репортажем на эту тему, на кадры, с разлившейся огромным пятном нефтью на воде, у меня такая ассоциация появилась – "черная метка".
– Как в "Острове сокровищ"…
– Да.
– Оказывается, не я один все время играю в ассоциации.
– Что ты имеешь в виду?
– Заметь, не я предложил аналогию и даже не заводил речь о совпадениях, тем более мистических.
– Хм, а ты прав. Подловил. Оказывается и мне свойственны такие игры разума.
– Кстати, хороший фильм.
– Славка, ты о чем?
– Говорю, «Игры разума» – интересный фильм.
– Понятно, но я не видел, так просто ляпнул.
– Ничего так просто не бывает.
– Что, не хочешь уступать свою пальму первенства в построении мистических параллелей в нашей обыденной жизни? – провоцировал Почаев.
– Конечно! Новичкам в любом деле везет, но, дорогой друг, как говорится, истина все-таки дороже. Не обессудь!
– Ладно, я и не претендовал. Тем более что кроме детского сравнения мне и предложить нечего.
– Это как сказать. Можешь верить в ноосферу, можешь игнорировать. Но твой разум не случайно выхватил именно такой образ, – увлеченно продолжил историк. – Мы пешки своего же бессознательного. Но если научимся или почувствуем – как кому повезет – правильно использовать его, доверять предчувствию, имеем реальный шанс стать ферзями.
– Скажешь тоже!
– Ну, смотри. В эту дату в Америке уже был скандал, пусть опосредованно, но связанный с нефтью, а?
– Нет, не знаю. Пожалуйста, не очень-то терзай меня историческими фактами и датами. Это ты знаток тонкостей давно минувших дней. – Почаев обернулся к старику и поймал его заинтересованный взгляд. Ему явно было любопытно стать невольным свидетелем чужого телефонного разговора.
– Так вот, ровно девяносто шесть лет назад, 20-го апреля 1914 года в штате Колорадо произошла "Бойня под Лудлоу".
– Причем здесь "бойня"?
– Дни, может быть, и минувшие, – историк продолжал настаивать на своем, – но без прошлого нет будущего, а встречаются они, естественно, в настоящем. Сергей, ты все время бежишь впереди паровоза. Сейчас поясню.
Видимо, Савва Петрович услышал замечание Славки относительно характера Почаева, оттого и улыбнулся мягко и снисходительно, по-отечески.
– Дело в том, – продолжил историк, – что бойцы Национальной Гвардии весьма жестоко подавили восстание рабочих и их семей. Те взбунтовались против плохих условий труда в компании Ротшильдов "Standart Oil". Погибло много людей, среди них женщины и дети. И, что примечательно, никто не ответил за гибель невинных людей. Вот так, мой друг, – печально констатировал Всеслав. – Поэтому, вполне вероятно, что в твоей ассоциации с "черной меткой" и есть особый смысл.
Почаев в ответ лишь усмехнулся. Что сказать при таком повороте разговора он не знал. Здесь Савва Петрович напомнил о себе.
– Молодые люди, коль скоро я стал невольным слушателем вашей беседы, не считаю зазорным вмешаться.
– Славка, у меня в гостях один почтенный господин, очень умный мужик, думаю, нам будет интересно "сообразить на троих".