В 1941 г. это было единственным средством для Германии вынудить «мировую закулису» к пересмотру глобальных политических сценариев, в том числе и в отношении неё. И.В.Сталин оставлял Германии такую возможность открытой до 22 июня 1941 включительно[285]. Однако немцы всё передоверили лично Гитлеру, который вечером 21 июня 1941 г., изрядно понервничав и поколебавшись, всё же принял решение о нападении на СССР утром следующего дня по плану “Барбаросса”. А разрабатывавшийся параллельно с ним план “Морской лев” нападения на Великобританию после этого обрёл значение достигшей успеха стратегической дезинформации[286].
Так вследствие того, что немцы проявили ужасающие политическую близорукость и безволие, а Гитлер остался верен «мировой закулисе», Германия была разгромлена, а идеи национального самоосознания были отождествлены с нацизмом, фашизмом и расизмом и опорочены на долгие десятилетия в культуре большинства народов Земли.
В результате же разгрома Германии СССР обрёл в мире колоссальный морально-нравственный авторитет, который был непоколебим до так называемого «карибского кризиса»[287] 1962 г. Кроме того, социалистическая плановая экономика СССР доказала свою эффективность и в годы подготовки страны к победе в войне, и в ходе самой войны, и в годы послевоенного восстановления хозяйства как по показателям роста производства, так и по показателям, характеризующим культурное развитие общества.
Однако практически сразу же после завершения второй мировой войны «мировая закулиса» начала поддержку антисоветских сил во всей не подконтрольной СССР части мира. При этом порицалось не только государственное устройство СССР, но и сама идея социализма как основа организации жизни общества была объявлена в государственной пропаганде буржуазных демократий разновидностью подавляющего личность человека «тоталитарной тирании».
Но в то же самое время в самих странах буржуазной демократии стали внедряться многие успешно зарекомендовавшие себя в СССР и в гитлеровской Германии черты социалистического общественно-экономического уклада: планово-регулирующее воздействие государства на уровне макроэкономики, развитие системы социального обеспечения молодежи, а также взрослых и стариков, утративших здоровье, и т.п.[288] А в большинстве вузов государственность буржуазных демократий десятилетиями смотрела сквозь пальцы на марксистскую пропаганду троцкистского толка в среде студентов.
Наряду с этим качественно изменился характер экономических и культурных взаимоотношений СССР и Запада, как в сопоставлении со временем сотрудничества «объединённых наций» в борьбе с гитлеризмом в годы второй мировой войны ХХ века, так и в сопоставлении с предвоенными годами, когда, в общем-то легально, осуществлялся переток в СССР научно-технических разработок и технологий из передовых в этом отношении государств Европы и США (хотя эта сторона не освещалась историками СССР ни в учебных курсах, ни в публикациях, предназначенных для массового читателя). После второй мировой войны возник «железный занавес», которого по существу не было даже после революции 1917 г. в годы гражданской войны и дипломатической изоляции СССР, долгое время не признаваемого многими развитыми капиталистическими государствами.
Эти обстоятельства наводят на мысль о том, что в самом СССР произошло нечто такое, что было воспринято «мировой закулисой» как угроза её безраздельной глобальной власти.
На наш взгляд, ещё в предвоенные годы у «мировой закулисы» были основания к тому, чтобы опасаться выхода из-под её контроля большевизма в СССР, действовавшего в первой половине ХХ века в идеологической оболочке внедрённого в Россию марксизма и в организационных формах марксистской партии. Вследствие того, что это опасение не было пустым, по завершении второй мировой войны главной проблемой «мировой закулисы» стало обуздание, подавление и искоренение большевизма в СССР, а не распространение его социалистической культуры в целом на другие страны, в которых ограничились кое-какими мерами по внедрению элементов социализма в экономику и пропагандой марксизма троцкистского толка в студенческой среде.
Обоснование утверждения о выходе СССР в эпоху сталинского большевизма из-под контроля «мировой закулисы» начнём с того, что:
Для осуществления сценария «мировой социалистической революции» в той политической обстановке, что сложилась к лету 1939 г., Советско-Германский договор о ненападении был не только не нужен, но потенциально вреден.
Дело в том, что в обоих государствах были активны поколения, которые видели реальность и последствия прошлой войны России и Германии, и потому были искренними сторонниками добрососедских отношений и культурного сближения народов двух стран. Вся прошлая история показывала, что наилучшие времена для жизни в каждой из них приходились на периоды их союзнических и взаимовыгодных торговых отношений и культурного обмена. Этот творческий потенциал людей, желавших избежать нового военного столкновения, был реальностью в обоих государствах, и его оставалось только востребовать и поддержать в государственной политике.
Поэтому для «мировой закулисы», опиравшейся, прежде всего, на мощь США, Советско-Германский договор о ненападении открывал возможность к неприемлемому для неё изменению глобального распределения экономической и военной мощи по блокам государств-союзников, нарушая при этом главный принцип в её глобальном управлении «разделяй и властвуй».
До заключения Советско-Германского договора о ненападении в 1939 г. было:
«США и Великобритания» как сила, определяющая победу одной из сторон в противоборствующей паре: «Германия и её союзники» по одну сторону линии фронта, СССР практически без союзников — по другую.
В результате заключения Советско-Германского договора о ненападении стало:
Открылась перспектива дуэльной ситуации — США против единого Евразийского блока при лидерстве в нём большевистских (по характеру в них социализма) СССР и Германии (возможно объединившихся в одно союзное государство). Кто из прежних политических деятелей и лидеров в обоих государствах уцелел бы в ходе осуществления такого сценария, а кто сгинул бы в политическое или физическое небытие — вопрос другой.
Следование договору политического руководства обоих государств открывало путь именно к этому[289]. Глобальная ситуация в случае развития Германии и СССР в этом направлении выходила из под контроля «мировой закулисы». Поэтому, расписывая, как И.В.Сталину был нужен договор с Германией о ненападении для того, чтобы самому напасть на Германию, В.Б.Резун выгораживает «мировую закулису» как организатора и вдохновителя первой и второй мировых войн ХХ века.
Хотя это сценарий-максимум и не состоялся в ХХ веке, но Советско-Германский договор о ненападении всё же лишил тогда «мировую закулису» свободы политического манёвра и потому стал победой большевизма в глобальной политике.
Без этого договора уже назревшее к тому времени нападение Германии на Польшу[290] автоматически могло перерасти в военное столкновение СССР и Германии в случае попытки СССР взять под свою защиту этнически непольское население западных областей Белоруссии и Украины, захваченных Польшей при распаде Российской империи, либо в случае попытки части польских войск интернироваться, перейдя советскую границу.
Этот сценарий военного столкновения СССР и Германии осуществился бы автоматически гарантированно, если бы в августе 1939 г. вместо Советско-Германского договора о ненападении СССР заключил предложенный ему союзнический договор с Великобританией и Францией. Предложенный Францией и Великобританией проект союзного договора не обязывал эти страны к ведению согласованных с СССР военных действий в определённые сроки после вступления СССР в войну в случае нападения Германии на одну из них либо на Польшу. При этом Польша, в случае нападения Германии на неё, ещё и отказывалась пропустить войска СССР через свою территорию для вступления в боевое соприкосновение с войсками Германии.
285
Как сообщают некоторые публикации, 22 июня 1941 г. Советское правительство, уже после начала военных действий, связывалось с Берлином по радио, предлагая остановить Германские войска, исходя из предположения, что это — не нападение Германии на СССР, а провокация, имеющая целью вызвать войну Германии и СССР помимо договорённостей их правительств.
286
Оба плана разрабатывались как планы реальных военных операций, предполагаемых к осуществлению, и каждый из них выступал в качестве дезинформирующего отвлекающего маневра по отношению к другому. При этом
287
Мировая общественность не простила СССР размещения ракет на Кубе, хотя не протестовала против того, что по всему периметру своих границ СССР и его союзники были окружены военными базами, включая ракетные, и аэродромами стратегической авиации США и их союзников по различным блокам. Это характеризует «мировую общественность».
С другой стороны размещение ракет на Кубе было политической провокацией. Военной необходимости в нём не было. Это обстоятельство характеризует руководство СССР: политическая недальновидность, ошибка, как атмосфера, в которой стал возможным марионеточный по отношению к «мировой закулисе» характер хрущёвского антибольшевистского режима.
288
США в своём социалистическом развитии зашли настолько далеко, что бывший наш соотечественник Виктор Фридман, уехавший от советского социализма в США, обнаружил неприемлемый ему социализм в стране своей мечты, после чего написал книгу “Социалистические Штаты Америки” (см. статью Виктории Авербух “Товарищи ковбои” в “Российской газете”, № 37 от 28 февраля 2002 г.).
289
Сетования абстрактных гуманистов на безнравственность сотрудничества с фашистским режимом в Германии — либо пустые слова, выражающие их непонимание глобального исторического процесса, либо
С точки зрения большевизма и нацизм, и интернацизм должны быть изжиты, а для этого и с тем, и с другим необходимо быть во взаимодействии — приемлемом для большевизма взаимодействии.
Пусть же абстрактные гуманисты ответят и на вопрос, почему их не возмущает жизнь глобальной цивилизации под властью доктрины, помещённой в Приложение в конце книги?
290
Мотивировка германской стороной необходимости войны против Польши: польское правительство препятствовало сухопутному сообщению через свою территорию между Восточной Пруссией (ныне Калининградская область Российской Федерации) и остальной Германией. А взаимоприемлемых договорённостей по этому вопросу
На протяжении всего времени между первой и второй мировыми войнами ХХ века Германия неоднократно предлагала Польше договориться о режиме экстерриториального транзита через её территорию (т.е. без визового и таможенного контроля польской стороной германских грузов и пассажиров), но Польша категорически отказывалась от выработать норм такого транзита. По воспоминаниям немцев, кому приходилось ездить в этот период из Германии в Германию транзитом через Польшу, польские чиновники были непрочь покуражиться и при выдаче виз, и при паспортном и таможенном контроле. В конце концов, после очередного отказа польской стороны от решения этой проблемы, Гитлер решил от неё избавитсья силовым путём.
Нынешнее правовое положение Калининградской области России, граничащей со странами Евросоюза, также не желающими договориться об экстерриториальном транзите из России в Россию через их территорию — повторение ситуации из прошлого.