Действительно – разницы никакой. Почти все мы здесь стараемся и впахиваем ради денег. Как еще девчонкам без образования из Польши или Македонии столько заработать, не угодив в индустрию секс-досуга? Жаль, что я для них плохой советчик: у меня никогда не было начальника, перед которым надо лебезить и юлить.
Вообще никаких начальников никогда не было – я не умею плести интриги и здесь стараюсь держаться подальше от всяческих склок. Просто наблюдаю со стороны, как одни стучат, а другие молчат.
– Из-за жалоб тебя могут выставить в ближайшем порту без рекомендаций, вот и все. Я сама здесь работаю недавно, но попробую расспросить, в каких случаях разрешают переводы с одного места на другое…
– Будет только хуже, миссис Ольсен. Главный стюард никого здесь не слушает, кроме гостей. Если вам сложно, лучше и не надо заводиться… – девушка совсем пригорюнилась, пришлось ее срочно приободрить.
– Мне совсем не сложно, я поговорю с вашим начальником, если считаете, что это поможет. Хорошо? – Они дружно кивнули, и мы распрощались.Теперь ничего не изменишь – я поняла это слишком поздно. Прошло всего три дня, и тело девчонки увез патрульный катер. Когда ее вытащили из воды, она не выглядела мертвой. Просто была очень бледной: кожа приобрела нереальный, призрачный цвет, морская трава запуталась в светлых косах. Голова запрокинулась, одна туфля свалилась и мелькнула босая пятка. Говорят, спасательный жилет выловили потом, он свалился, потому что не был застегнут как полагается. Я этого уже не видела – расплакалась и убежала с палубы, но еще долго слышала, как сирена патрульного катера воет над свинцовой морской водой…
5
Но пока обе девушки-стюарды были живы, я не собиралась их обманывать и стала прикидывать, в каком месте лучше переговорить с Андресом. С точки зрения психологического преимущества, важно, где организовать разговор. Лучше всего в моем офисе – только никаких формальных причин приглашать главного стюарда к себе, пока не поступит серьезная жалоба, нет. Сходить в тренажерный зал? Но это уже будет его территория. Я в жизни не интересовалась фитнесом. По-моему, нет ничего глупее, чем переставлять ноги по дорожке и таращиться в стенку или до седьмого пота крутить педали, не сдвигаясь с места, ради каких-то мышечных рельефов. Буду там выглядеть просто глупо. Оставался кафетерий.
Судовые службы начинают работать в разное время, некоторые – вообще круглосуточные, поэтому в кафетерий народ подтягивается в любой час. Офис офицера по обращениям пассажиров открывается в десять утра, к этому моменту я, как титульный «офицер», уже должна поесть. Андреса за завтраком, вообще за едой, я ни разу не встречала и решила расспросить насчет него Эйрин. Соседка настоящий старожил круизных линий – работает уже лет десять, наверное, больший стаж только у капитанов да старпомов, вряд ли кто-то знает писаные и неписаные «ритуалы плавания» лучше Эйрин.
За завтраком я со своим скучным салатиком, круассаном, джемом и кофейком устроилась рядом с Эйрин и ее рыжим приятелем, решила кое-что выяснить:
– Слушайте, а когда обедает наш главный стюард?
– Так он вообще не ест.
– Везет ему – салат настолько гадкий, что лучше бы я тоже вообще не ела.
– В смысле не ест здесь, с нами. Ему носят обеды в каюту.
В кафетерии можно есть за счет компании без всяких ограничений. Хоть лопни, но выносить еду, напитки, тем более держать продукты в каюте – серьезное нарушение.
У персонала на судне полуказарменное положение, и каюты не являются сугубо личной территорией. Пока ты улыбаешься до ушей и ублажаешь гостей или мирно обедаешь, в эту крошечную комнатушку, именуемую на английский манер «кабина» (вероятно, за сходство габаритов с раздвижным шкафом), может нагрянуть официальная проверка. Если обнаружат мусор, крошки, смятую постель или еще что-нибудь, что тянет на безобразие, выпишут бумажку с замечаниями. Три замечания – прощай, прощай, работа. Под килем, конечно, не протянут – гуманизм восторжествовал даже на флоте, – но контракт точно не продлят.
– Разве можно выносить еду?
– Отсюда нельзя. Но если купить в гостевом баре или в ресторане и сказать, что блюдо для гостей, никто не остановит.
– Стюардов постоянно гоняют за едой.
– Были бы деньги.
– А что его сосед по комнате? Не… не жалуется? – мне не по душе такой подход, но здесь работнички сплошь и рядом доносят на соседей, коллег и собственных начальников.
– Какой сосед? Он живет один.
Вообще-то отдельные помещения только у старших «офицеров», к числу которых, на мой неопытный взгляд, главный стюард никак не относится. Я уточнила:
– За какие такие заслуги?