– Просто семнадцатилетние сопляки могут приходить только…
– К семнадцатилетним соплячкам, то есть к тебе. Я понял, – кивнул Рей. – Но в этот раз я к мистеру Коллинзу. Мой папа хочет вести с твоим какие-то дела. Вот, жду, когда он вернется, чтобы отдать документы, – Моррис кивнул на диван, на котором лежала черная папка, подтверждая правдивость своих слов.
– К чему нужен был весь этот спектакль?
– Я непревзойденный актер с великолепными внешними данными. Надо же мне практиковаться.
– Отнеси документы в кабинет отца. Прямо и налево. Папа вернется нескоро.
– Пока, Нетти. До встречи.
– Я тебе не Нетти, понял? Я Данетт. И никакой встречи у нас больше никогда не будет.
– А я тебе не Рей. Я Эдриан!
– Я не называла тебя Реем.
– Но ведь ты так думала. «О, какой Рей красивый, какой Рей сексуальный, как я хочу Рея Морриса!..» Впредь, думай точно также, но называй меня страстным Эдрико.
– Кретин! – крикнула Нетт и кинула в Эдриана журналом, подвернувшимся под руку, отчего он снова засмеялся.
– Пока, дорогуша! – копируя голос писклявой подхалимы старшеклассницы, попрощался Рей, помахав ручкой и похлопав длинными ресничками, на что Данетт лишь театрально закатила глаза.
Как же Нетти была раздражена! Вернувшись на свою любимую кровать, девушка твердо решила лежать здесь весь день и не спускаться вниз ни при каких обстоятельствах. Девушка легла на мягкую постель, облокотила ноги на стену и открыла «Великого Гэтсби». Но снова ее сладкие грезы прервали. Звонил телефон. На экране высветилось имя Аны.
– Алло?
– Нетти, мы идем сегодня гулять?
– Да, уже собираюсь, – вздохнув и отложив книгу на стол, ответила Нетт. Она обещала, а обещания надо выполнять, тем более Данетт понимала, что Ана явно не желала сидеть одна дома (родители работали всегда до ярких звезд), после случившегося ночью.
***
Эдриан пробыл в кабинете мистера Коллинза буквально пару минут. Он положил папку на рабочий стол Лэрри и на радость Данетт удалился. После «приятной беседы» с Реем Нетти молилась всем богам никогда с ним не встретиться, даже в школе, в которой коридоры были не так уж велики. Только бы больше не видеть его НИКОГДА! Мольба девушки укрепилась в ее голове еще сильнее после того, как Рей со своей непревзойденной ухмылкой наблюдал за Нетт в окно, пока та, разговаривая с Аной по телефону, неуклюже прыгала по комнате в одном носке, пытаясь найти второй. Увидев смеющуюся рожу Морриса, Данетт накормила его очередной порцией «комплиментов», после чего Эдриан послал Нетти воздушный поцелуйчик и упорхнул на крылышках любви.
Надев джинсовую юбку и желтый свитер, Данетт пошла по направлению к дому Аны, предварительно убедившись, что Рей уже ушел и не поджидает ее за углом. Погода на улице стояла хорошая, поэтому настроение Нетт немного улучшилось. Желание валяться целый день на кровати пропало, и девушка зашагала более бодро, чем в самом начале своего пути. Анабель тоже была преисполнена сил и с широкой улыбкой на лице шла навстречу подруге.
– О-о, я уже успела соскучиться! – обняла подругу Ана. – А что это у тебя глаз горит? Ты либо влюбилась, либо в ярости, – отметила Анабель Бейкер.
– Я в ярости. Сейчас, конечно, лучше. Но!..
– Что стряслось?
– К моему отцу приходил Эдриан. Стояло мне утром о нем вспомнить, как он тут как тут. Как же он меня бесит! Каждая его клеточка готова пробудить во мне атомную войну.
– Зачем ему твой отец? – озадачилась Ана.
– Ну, у мистера Морриса же хлопковые плантации. Вот ему что-то и понадобилось от моих родителей, которые фактически управляют этим городом.
– И что Эдриан? Опять нес бред, показывая, какой он «крутой»?
– Именно! Сидел нога на ногу. «Ой, ты меня хочешь! Давай скажи, что я тварь. Это так мило».
– Он, конечно, скотина, но не думай об этом. Я не хочу, чтобы ты тратила свои нервы на тех, кто не стоит даже твоего взгляда. Он просто эгоист, который за счет других пытается выглядеть лучше.
– Полностью с тобой согласна. Пусть делает, что хочет. Меня это нисколько не заботит.
– Сегодня будет отличная прогулка, и никакой Рей нам ее не испортит.
Между тем, Николас Мартин, поужинав в кафе, вышел на поиски ночлега. Он надеялся, что за время его отлучки в Форгсе открыли гостиницу, хостел, или может кто-нибудь сдавал комнату. В общем, безысходная ситуация. Конечно же, Ник ожидал от встречи с родителями совсем другого. Где та любовь, что они дарили ему в детстве? Все изменилось с того момента, как родители переняли у Бенджамина Мартина, отца Криса, бизнес. Что там у них происходит, ему было неизвестно. Он не слишком интересовался фермой, но даже когда пытался узнать хоть что-то, натыкался на сплошные секреты и отговорки. Одно Ник усвоил прочно: Мартины отгородились от него семью печатями и не хотели подпускать ближе ни к себе, ни к бизнесу.