– Ну, ты конечно, норовистая кобылка! – от удивления воскликнул Крис, оправившись от столкновения.
– Сам ты кобылка! – возмутилась Эмм, но, быстро придя в себя и после падения, и после «кобылки», спросила: – А где все?
– А я откуда знаю? Это вы с Мелани лучшие подружки…вон, идут, – так и не закончив свою язвительную реплику, сказал Кристофер, кивнув в сторону проселочной дороги.
Эмма взглянула прямо и увидела идущих к ним, о чем-то бурно беседующих, друзей. Высокого лохматого Джека Морриса; милую Мелани Рейман в красном платьице; Софию Барбан девчонку с черными волосами, которые она сама себе обкорнала до такой степени, что ходила теперь с прической почти как у мальчишки; самого старшего и самого безответственного Лэрри Коллинза и его тихую подружку Мэри Спирс, которая везде ходила с ним, кротко и послушно.
– Надо сегодня на поляне построить лавочки надежнее, а то я не хочу, как в тот раз, упасть лицом в грязь и в прямом, и в переносном смысле, – философски заметил Лэрри, бодро шагая в ногу с друзьями по направлению леса. О том, что они собирались запускать воздушного змея, все благополучно забыли, ведь их мысли целиком и полностью были отданы новой увлекательной игре в убежище. – И я взял пару фонариков, на случай, если мы там задержимся до вечера.
– До вечера? – боязливо переспросила Мел, которая боялась темноты сильнее, чем возможных ночных обитателей леса.
– А что? – злобно улыбнулся Крис, ухнув и ущипнув Мелани за бок.
– Эй! – возмущенно воскликнула Эмма. – Может, мы дружно обсудим забавную историю о том, как твоя милейшая сестричка стянула с тебя штаны на уроке физкультуры?
– Все, все, простите, дамы, – раскланявшись, «пробасил» Кристофер, паясничая.
Ребята рассмеялись.
– Можно на поляне сделать стену из кустов плотнее, чтобы вообще убежище видно не было. Лопаты у нас там есть. Пересадим кусты из леса ближе к поляне, – предложила София, громко лопнув пузырь из жевательной резинки.
– Фу, я запачкаю свои новые кроссовки. Вы только посмотрите на них, разве не круть? – спросил Лэрри, самодовольно приподняв штаны, чтобы ребята смогли лучше разглядеть новенькие белые кроссовки фирмы «Adidas».
– Вау! – наигранно воскликнул Джек, раздраженно закатив глаза. – Да ты просто Бог!
– Конечно, разве кто-то сомневался в этом? – горделиво ухмыльнулся Коллинз, не разгадав явного сарказма в словах Джека или разгадав, но, не подав виду, чтобы разозлить Морриса еще сильнее.
– Хочешь в нос? – слащаво улыбнулся Джек, взглянув на прямой тонкий носик Лэрри взглядом хищника.
– Только попробуй! – нахмурился парень, показав кулак Моррису.
Мэри наблюдала за этой ситуацией со своей обычной холодностью и отрешенностью, Мел и Эмма тихонько хихикали, привыкшие к подобным выходкам мальчишек, София, пафосно возясь со жвачкой, только фыркала не менее пафосно, один Крис вступил в их диалог, сказав следующее:
– Парни, парни, мы давно знаем, что вы любите друг друга, не надо доказывать нам это каждый день, ладно?
Джек и Лэрри взглянули на него ни то со смехом, ни то со злобой в глазах, но, наконец-то, замолчали. Вся компания продолжала бодро шагать по дороге, улыбаясь прохожим, здороваясь со старушками, на что они называли их «Прелестными детками» и «Сущими ангелочками». Когда уже путь до леса был почти пройден, ребята заметила идущих к ним навстречу троих. Лица всех, включая всегда молчаливую Мэри, исказились в пренебрежительной гримасе. А все потому, что их взору предстали Стефания, Лили и Кевин – враги. Они ссорились друг с другом уже на протяжении нескольких лет из-за всего, чего придется. Из-за мест за столом в школьной столовой, из-за одинаково надетой одежды, из-за строенных друг другу козней, из-за пустых оскорблений, а главное – из-за поляны в лесу. У каждого ненависть была сильнее к кому-то и к кому-то слабее, но их общая вражда была одинаково жестокой. Лэрри на дух не переносил глупую и смазливую, как ему казалось, Стефанию; Стефф задевала при любом удобном случае Джека; Кевин несколько раз на день дрался с Крисом; а Лили строила такие хитроумные козни Эмме и Мелани, из-за чего те строили тоже самое Лили. Этот круговорот никого неоставлял в стороне, поэтому все они, все вдесятером, вели лютую войну, какая может быть у детей десяти-тринадцати лет.