— Ого, да ты вылитая Хината! — прервал девичий возглас мою медитацию. — Как насчёт фото?
— Без проблем.
С такими предложениями ко мне уже подходили, всё же фанатов аниме довольно много. Со всеми я фотографировалась — сама бы пищала, если бы увидела детализированный косплей той же Принцессы Тютю. О, да, я обожала эту историю…
Несколько фоток, шутки в ответ на предложение показать бьякуган и довольно тёплое прощание. Я вновь осталась одна в мелком парке.
Медитировать больше не хотелось, думать о чакре тоже. Хотя с последним, пожалуй, придётся чуть позже разобраться. Я всё-таки беременна, да ещё и двойней. И я собираюсь попасть обратно в мир шиноби.
Как-то собираюсь, да.
В руках у меня было ещё два кошелька от девочек-любительниц аниме. Несколько тысяч и бесполезные для меня банковские карточки. Вот же… шинигами бы подрал все эти высокие технологии!
Небо медленно затягивалось тяжёлыми тучами. Не желая мёрзнуть и мокнуть, я отправилась туда, где знала всё до последней мелочи — к себе домой.
Только вот сначала на точке выхода и в парке оставить несколько заметок. Ну, у меня ещё есть несколько чакропилюль, могу позволить себе шикануть и выжечь энергией послания прямиком на земле и стенах. Благо, контроль позволяет.
***
— Я твоя дальняя подруга, приехала из другого города. Ты разрешила пожить у тебя в квартире и взяла на себя все расходы. Повтори установку.
Глядя на то, как моя сестра безропотно повторяет мои слова, я ощущала себя не слишком хорошо. Одно дело — воровать у незнакомцев, другое — промывать мозги близкому человеку.
— Хорошо, — сказала я, — веди себя как обычно. Ты только что открыла мне дверь и рада меня видеть. Меня зовут Мари. Если я скажу «ген», то ты снова погрузишься в гипноз и будешь слушаться меня беспрекословно. Если я скажу «кай», то ты будешь вести себя нормально. Ты слушаешься только меня. Теперь забудь, что я подвергла тебя гендзюцу… гипнозу. Кай.
Серые глаза с поволокой медленно приобрели осмысленное выражение. Я же смотрела на знакомое лицо и с удивлением обнаруживала всё больше схожих черт с Ханаби. Разве что бьякугана не было.
Параллельность миров?
— А, Мари! — обрадовалась сестра. — Проходи скорее. У нас тут такое произошло, ты не поверишь! Опять в свои мультики наряжаешься?
— Да, ты знаешь, я это люблю.
Она усадила меня на кухне и принялась хлопотать. Я внимательно следила за каждым знакомым жестом и ничего не понимала: не было ни скорби, ни грусти. Немного нервозности и какая-то болезненная весёлость, и всё.
Чай был готов, закуски выставлены. Есть я не решалась. Кто знает, как отреагирует чистый организм на нитраты и прочие примеси. Я даже курса отравления не проходила, моё тело не приспособлено и для минимальных доз яда.
Коты недоверчиво щурили глаза из-под кухонного гарнитура. Ну да, не признали. Не виню.
— Так она под трамвай попала! — продолжала сестра свой рассказ. — Головой шандарахнулась так, что память отшибло. Даже говорит еле-еле. Зато всплыли давнишние уроки японского. Представляешь, на нашем языке ни бум-бум, зато всякие аригаты — это пожалуйста! Но хоть ноги целы, и на том спасибо.
Эта новость царапнула моё сознание. Японский, да?
— О, это ужасно! Может, я смогу с ней поговорить? Я знаю язык, только недавно закончила курсы! Представляешь, как ей одиноко в больнице?
На улице разыгрался ураган, и на лице сестры была явно видна борьба: нежелание выходить из тёплой квартиры против желания хоть как-то поговорить с сестрой. Победило второе, но с минимальным перевесом. Да уж, сестрица, любишь ты меня.
До больницы домчались с ветерком — вызвали такси. Признаться честно, так себе поездка: в салоне воняло, меня укачивало, да и скорость оказалась ниже средней для ниндзя. Так что когда мы вышли у знакомого мне здания, я вздохнула с облегчением.
Вообще, все эти улочки, дома, крошечные парки вызывали у меня тёплые воспоминания, но не больше. Сердце у меня не билось быстрее, когда я попадала в знакомое место, на глаза не наворачивались слёзы. И, напротив, если я позволяла себе задумываться о том, что я могу никогда больше не увидеть Неджи, Ханаби или Наруто, мне хотелось выть.
Привыкла, за два-то года.
В больничных коридорах пахло медикаментами и спиртом. Тсунаде никогда такого не позволяла: в коноховских учреждениях обычно стоял мягкий аромат лаванды и цитрусов. Для успокоения, наверное.
На регистрации нас пускать не хотели, но лёгкое гендзюцу позволило решить эту проблему играючи. Нам выдали два халата с непонятными грязными пятнами и проводили прямиком до палаты. От тряпки я избавилась, едва переступив порог.
— Привет, сестричка! Смотри, кто к нам приехал. Давно у нас не было Мари, верно?
На меня смотрели удивлённые светло-серые глаза. С моего прошлого лица.
Странно, что я больше не ассоциировала эту внешность с собой. Скорее, первой мыслью у меня было удивление: как так, почему эта девушка мне настолько знакома? Потом уже было осознание. Это же я! Только в прошлом.
— Вы… вы пришли за мной? — спросила девушка на чистом японском.
Хотя, нет. У неё был замечательный диалект страны Огня.
— Ген. Выйди, — сказала я своей сестре, — и жди меня около двери. Найди лавочку и посиди на ней, пока не будет других распоряжений. Повтори.
У сестры тотчас пропала осмысленность из глаз. Повторив мой приказ и получив разрешение на выход, она оставила меня в палате. Вместе с предполагаемой…
— Как тебя зовут?
— Хината Хьюга, Хьюга-дзин. Я не помню вас в клане…
Руки у девушки дрогнули, пальцы устремились друг к другу. Ну да, точно Хината. Я от этого жеста отвыкала целых полгода, так он въелся в тело.
— Забудь это имя. Теперь тебе придётся привыкать к новому.
— Ч-что? Но я… как же… как же так?
— Подожди, — поморщилась я, — я тебе всё объясню. Ночь длинная, знаешь ли.
В коридоре меня дожидалась сестра. Приказав ей отправиться домой, я вернулась в палату. На всякий случай установка дополнялась наказанием забыть меня до новых распоряжений.
Хината смотрела на меня испуганно, но с надеждой в светлых глазах. Я мысленно передёрнулась.
Мне надо было многое объяснить этой девчонке, что заняла моё прошлое тело.
***
К восходу солнца все надежды и чаяния бывшей Хинаты Хьюга развеялись, как и предрассветный туман. Она выглядела потерянной и подавленной, но я её не винила — через три дня после переселения я сама, помнится, тихонько скулила под тяжёлым и душным одеялом. Это потом, намного позже пришло осознание того, что не всё так плохо. Что даже в мире малолетних убийц можно жить.
— У тебя остались ещё вопросы?
Она, на самом деле, не так много спрашивала. Про Ханаби, про погибшего Инудзуку и выжившего благодаря мне Шино. Про клан, отца. Я отвечала без подробностей, так и оставшись безликой Хьюга-дзин.
А ещё мы говорили про Наруто.
Узнав, что последний вполне счастлив с другой девушкой, Хината только тихонько заплакала. Очередная нить, связывающая её с миром шиноби, оборвалась.
— Я думаю, тебе тут будет лучше, — уговаривала я её, — легче. Тут не нужно убивать, просто живи себе, социализируйся. Сестра тебе поможет. Она не такая бука, как Ханаби, так что обращайся к ней смело. Только язык выучи. Но тебе, с клановым воспитанием и умениями, должно быть полегче.
— А чакра? — тихо спросила Хината. — Как жить без неё?
— К этому придётся привыкать. К тому же, в этом мире есть боевые искусства и философия внутренней энергии. Тебе остаётся лишь найти то, что тебе подходит. В этом мире чакры нет.
— Но вы же использовали гендзюцу…
— У меня есть очаг чакры, я не из этого мира. У твоего нового тела его нет. У тебя осталось что-то, что держит тебя в том мире?