Неужели мне начало везти?
Первый раз в жизни мне действительно предлагали интересную высокооплачиваемую работу, не особо обремененную начальством. В контракте проговаривалось, что хотя моим непосредственным начальником является Лев Борисович, я имела полное право действовать на свое усмотрение, конечно, при согласии своего напарника… Последний пункт конечно напрягал, но проанализировав последнюю информацию, мне подумалось, а может быть Гарик, и вправду не так уж плох?
Он себя конечно вел, как последняя свинья, но… если они действительно собираются мне настолько доверять, понятно, что меня надо было хорошенько проверить.
Как вы уже поняли, я начала заниматься самоубеждением. Что всегда приводит к одному и тому же К очередной глупости.
Не избежала я ее, и на этот раз. Стрескав несколько бутербродов с колбасой и сыром и запив все это горячим и сладким чаем с лимонов, выкурив пять сигарет, раскашлявшись до звона в ушах и дав себе клятвенное обещание бросить курить, я взяла ручку, и поставила подпись на контракте (почти зажмурив глаза, конечно, но поставила).
— С них бы сталось заставить меня расписаться собственной кровью. Очень в духе организации, — подумалось мне.
Однако, выбор был сделан.
Конечно, я могла бы продинамить сегодняшнюю встречу, выкинуть бумаги в мусорный ящик и забыть все как страшный сон.
Но…
Меньше всего на свете, мне хотелось сидеть в офисе с 9 до 6, получать свои 500–700 баксов и жить от выходных до выходных. А эта работа давала шанс, что в моей жизни, что-то будет по-другому.
Когда я, наконец, договорилась сама с собой, время было около шести, и я начала собираться в авральном режиме.
Вылетая из подъезда, я столкнулась с Гариком, который задумчиво ковырялся в кодовом замке… при открытой двери.
— Ты чего тут делаешь? — недоуменно спросил я его.
— А ты прекрасно выглядишь, — он удивленно посмотрел на меня, — и не скажешь, что вчера ты выдула порцию алкоголя, способную свалить с ног слона во время брачного периода.
— Странные у вас метафоры, — я подозрительно покосилась на него, скажет ли какую то гадость?
Нет, собака, молчал, наоборот, мило улыбался.
— Я просто подумал, а вдруг ты опоздаешь, и решил вот за тобой заехать?
— А с чего это мы такие милые стали?
— Маш, мы ж напарники, я тебе все вчера объяснил.
— А с чего это ты взял, что мы с тобой напарники? — я постаралась придать своему тону максимальную холодность. — После всего того, что ваша организация со мной сделала, мне надо просто выбросить эти документы не читая.
— Машунь, — мягко сказал Гарик, — давай не будем препираться. Если бы я знал, что ты откажешься, я бы никогда не рекомендовал тебя на эту должность. А потом я немножко умею угадывать… и все прочитал по твоему лицу.
— Ты умеешь читать мысли? — я посмотрела на него с ужасом.
— Ну, что ты, нет, конечно, — поспешил успокоить он меня, но я ему не поверила., — просто я понял все когда еще увидел тебя первый раз, в кабинете у Льва Борисовича.
— Так какого хрена ты надо мной неделю издевался?
— Давай продолжим этот разговор в машине? — мне ничего не осталось как последовать за ним.
Всю дорогу мы препирались, я пыталась убедить его в его исключительной вредности и противности, но скорее автоматически. Хорошая музыка кондиционер и быстрая езда (а что ни говори, Гарик был действительно отличным водителем) привели меня в довольно милое расположение духа.
Поэтому, когда мы добрались до офиса, мы уже над чем-то весело смеялись Подкалывая друг друга, мы ввалились в кабинет к Льву Борисовичу, где сидел Ром.
— Быстро вы спелись, — он грустно посмотрел на нас. Но я смерила его лишь холодным взглядом (чтобы он не заметил моих ярко пылающих ушей).
— Ну, Машенька, каково твое решение? — Лев Борисович посмотрел на меня сквозь толстые линзы очков.
— Думаю, я поработаю у вас, попробую во всяком случае.
Мой, теперь уже официальный шеф, довольно улыбнулся, и пододвинул пакет документов к себе поближе.
— Ну что, ты выбрала себе квартиру?
— Неа, — у меня совершенно вылетело из головы еще и это преимущество моей новой работы.
— Если вы позволите, Лев Борисович, я уже подобрал для нее жилье.
От подобной наглости у меня пропала речь. Вообще. Идея работать с Гариком снова показалась мне совершенно идиотской. Если этот человек собирается так бесцеремонно вмешиваться в мою жизнь и дальше, то лучше нам расстаться прямо сейчас, пока еще не нанесены никакие увечья.