Выбрать главу

Ардмир Мари

Некромант-самоучка, или Форменное безобразие

Пролог

Тренировка вот-вот начнется.

Мы должны спешить и в то же время обязаны отменно отыграть свои роли до конца. Поэтому вот уже десять минут подряд мы изображаем страсть на атласных простынях, будучи не совсем раздеты и частично вооружены. Так как Гер на прошлых занятиях потянул спину, сегодня ведущей была я. Однако сидя на нем верхом и раскачиваясь в такт диктуемым прикосновениям, я все больше убеждалась в том, что командует здесь он.

— Прогнись, — прошептал метаморф, уверенно придерживая меня за бедра и направляя.

— Куда прогнуться? — прошептала я и прикусила губу, отчетливо ощущая ноющую боль в собственных икрах. Казалось бы, простые скачущие движения, а сколько сил забирают.

— Назад, — сдавленный стон. И многоликий, лицом уткнулся в мою скрытую корсетом грудь, чтобы тихо прохрипеть: — Будь проклята моя спина…

— Терпи, еще чуть-чуть осталось.

Прогнулась со вздохом, у самой нестерпимо ныли плечо и шея, но это мелочи. У меня хотя бы не разодрана нога.

Взглядом скользнула по зеркалу справа, в очередной раз, убеждаясь, что даже наш одетый вид не портит впечатления. Он, крепко сжимающий меня, и я, сладострастно выгнувшаяся в его руках, выглядели как настоящие любовники, стонали как они и дышали, наверное, так же — поверхностно и тяжело. «Влюблены, безумно влюблены и думать забыли о соревнованиях», — читалось в каждом движении, и я уже представила, что донесут о нас соглядатаи и с какой улыбкой их выслушает советник короля.

Медленно склонилась над протяжно простонавшим Гербертом, пальчиками зарылась в его волосы, и мягко оторвала от своей груди.

— Ты как?

Он не ответил. Бледный даже в свете красных свечей, мокрый, глаза закрыты, губы сжаты, а нос заострившийся.

— Герберт, не пугай меня своим молчанием!

— Я… Бедро не долечил, — сквозь стиснутые зубы признался метаморф.

Швы расходятся, поняла я и, сдвинувшись выше, прошептала:

— Держись, совсем скоро уйдут.

— Скорее бы… — он отпустил меня, упал на подушки и затих.

— Гер? — тревожно позвала, склонилась над сообщником в обмане, чтобы скрыть его лицо волосами. — Гер, ты решил местами поменяться или тебе совсем плохо?

— Предоставляю тебе полную свободу… — Меня похлопали по коленке и проинструктировали хриплым голосом: — Покачайся еще немного и заканчивай. Скоро тренировка.

Я представление закончила.

Я так его закончила, что свечи погасли, мой «любовник» взвыл раненным зверем — нечаянно села на его рану, а комнату огласило мое счастливое: «О да!». Соглядатаи ушли, а я споро помогла рыжему подняться, без вопросов сама залечила его бедро и даже рубашку на нем застегнула. Вручила сумку с оружием, спросила:

— Пошли?

Кивнул и не двигается с места, внимательно смотрит на меня, словно бы видит в первый раз. Недоумевает.

— Гер, — погладила его по сжатой в кулак руке, — тебе все еще плохо?

— Нет.

— Отложим тренировку? — Отрицательно покачал головой и сглотнул. — Тогда что? — спросила с тревогой.

— Намин, знаешь… — произнес он тихо, — познакомься мы при других обстоятельствах, я бы не шутил над тобой и твоими страхами, в воду не кидал, не оставлял одну…

Многоликий перечислил немногое из собственных проделок, но я постаралась остальные не вспоминать. Улыбнулась и так же честно призналась:

— А я бы лечила тебя более щадящими способами, не вызывая боли и слез.

— Что ты сказала?! — прохрипел он.

— Я сказала, что мы квиты.

В повисшей тишине мы несколько мгновений напряженно смотрели друг на друга, прежде чем Гер многообещающим и взрослым тоном произнес: — «Обсудим позже». И повел меня к тайному проходу в стене. Следуя за ним, мысленно согласилась, встреться мы при иных обстоятельствах, все было бы не так и, возможно, скучно.

1

Светлое майское утро в долине Дельи, было по-весеннему свежим и невероятно солнечным для Приграничья. В крепости прошла смена караула, ворота ее открылись, и почти сразу же на улицах города послышались первые призывы торговцев к покупателям. Они спешили донести до незнающих благую весть о свежих поставках кофе, корицы и хлопковых тканей, что так ценились в людском Приграничье.

Прислушиваясь к их голосам, Тагаш Уо раскладывал вещи молодого господина по полкам гардеробной и тихо насвистывал родные сердцу напевы. Загородный дом рода Дао-дво все еще был тих и безмолвен, едва прибывшее семейство не спешило вставать из постелей, и слуги, словно призраки, беззвучно передвигались по коридорам, исполняя свои обязанности. Вокруг царил мир и покой, ровно до тех пор, пока в гардеробную комнату не влетел всклокоченный рыжий метаморф.

Найдя взглядом своего наставника, он воскликнул:

— Даррея женят!

— Ч-что…?

— Я тоже в восторге от сообщения, поэтому ухожу. Перед отцом прикроешь?! — и, не дожидаясь ответа, он выхватил из рук наставника рубашку, белье с полки и брюки с вешалки, прошептал: «Спасибо!».

И быстро сбросил с себя грязные лохмотья, что некогда представляли собой дорогой костюм для верховых прогулок.

— Но позвольте, Герберт! — седовласый воин подобрал и частично поймал обрывки одежд и суровым тоном напомнил: — Вам не стоит покидать дом. Менее чем через два часа состоится общесемейный сбор за завтраком, — и вкрадчиво, — Гер, вы должны присутствовать.

— Именно там я и прошу, чтобы ты прикрыл меня! — сверкнул глазами многоликий.

— Вы не придете?

— Тагаш Уо, повторюсь — Даррея женят! Я обязан посмотреть на нее.

Молодой искатель нового и невероятного споро застегнул рубашку, потянулся к брюкам. В свои двадцать два года, он уже превосходил в росте отца и дядю, догнал в скорости перевоплощения кузенов, но все еще оставался мальчишкой и авантюрным любителем приключений. Отчего большую часть времени он отсутствовал дома, а в оставшееся его лицо освещали предвкушающий взгляд и проказливая улыбка, точь-в-точь, как сейчас.

— Я быстро.

— И все же останьтесь, — не унимался наставник.

— Не могу, это слишком большое искушение! — карие глаза метаморфа сияли, как звезды в ясную ночь. — Ты только представь, она человечка из бедной семьи. Ни денег, ни магии, ни примеси в крови. Чуть старше семнадцати, средняя дочь старосты деревни, и все ее приданное, — он сделал паузу и с веселым недоумением усмехнулся, — баран!

— Может быть, варан, — предположил Уо, качая головой.

Варанов в Треде почитают за священных животных, в этом случае она хоть немного соблюдет традиции многоликого народа. А впрочем, она в любом случае оставалась одной из самых непрезентабельных невест, которую можно было бы предложить даже безродному многоликому.

— Да, нет же! — Гер потянулся к обуви. — В договоре написано бара-н, серый окрас, крутые рога, вес 80 кг!

— Как вы увидели договор? — насторожился воин. Уж он-то своего господина не первый день знал. — Вы взломали сейф в кабинете главы рода?

— Конечно! А как иначе я бы, по-твоему, узнал о женитьбе кузена?

— с возмущенным весельем развел руками рыжий авантюрист. — Услышал, как грифон расхваливал девчонку для Даррея и аккуратно проверил свои догадки.

— Эррас Тиши нахваливал? Советник вашего дяди? — уточнил наставник, бледнея, и грязные тряпки выпали из его рук. Он поднялся, кашлянул, что-то вспомнив, и хрипло произнес: — Простите, мой господин, но в этом случае я настаиваю, чтобы вы остались здесь.

— А я настаиваю, что бы ты меня прикрыл, — безапелляционно заявил Гер. — Я о счастливом известии уже наслышан, — ухмыльнулся и подмигнул, — осталось узнать, почему его считают таковым.

— Это чужие игры. Останьтесь дома.

— Не могу, — многоликий одел легкие сапоги и, притопнув ногами, постановил: — Даррей всегда получал лучшее. Лучшее!