Вечером третьего января, я поставила последнюю точку в моей гениальной таблице и издала торжествующий вопль. Вопль был настолько торжествующим, что Кир, сидящий со мной в одной комнате и работающий на своем ноутбуке, чуть не выронил его из рук.
— Я удивлен, что у тебя еще остались силы на подобную физическую активность, — сказал он, после чего закончил самой частой фразой, которую я слышала от него в течение последних двух недель, — а теперь, иди спать!
Следующим утром, я положила свой отчет на стол в пустом кабинете своего начальника-вампира, и ушла доделывать дела, которые у меня накопились.
Карл пришел через полчаса, и, взглянув на меня, проследовал в свой офис. Пробыв там, около часа, он вышел и больше не возвращался. Я опять была в некотором замешательстве, ну, то есть понятно, что мне не должны были вручить медаль прилюдно, но хоть на какое-то спасибо, я могла рассчитывать — не мог же он не понимать, какой титанический объем работы, я проделала. И честно говоря, мне было очень обидно. Но через два часа, когда я вернулась с обеда, на моем столе лежал элегантный букет цветов с вложенной карточкой, на которой было написано: Маша, жду вас в 17 часов, адрес самого лучшего ресторана города. Спасибо, Карл.
Я почесала голову и пошла красить лицо.
Заезжать домой и переодеваться ради такого случая не хотелось.
— И вообще, — рассуждала я, — у нас просто деловое совещание.
— У нас ведь деловое совещание? — спросила я Кира, когда он позвонил, чтобы узнать, во сколько меня забирать.
Кир что-то хмыкнул в трубку и сказал, что для меня будет лучше, если он на сегодняшний вечер в принципе, исчезнет из моей жизни. Моему начальству лучше считать, что забирать меня некому и вообще, пусть я буду бедной одинокой девушкой.
— Но я ведь, она и есть, бедная одинокая девушка, — сказала я Киру, однако, он никак не отреагировал на мою провокацию. В ресторан я пришла чуть пораньше назначенного времени, но Карл был уже там, и все дамы как это происходило обычно, проводили меня завистливыми взглядами, когда поняли, к кому я направляюсь.
Пока мы ждали заказ, да и на протяжении всего ужина, Карл рассказывал, как он потрясен тем, что я успела все сделать, и что, когда он называл мне дедлайн, он в принципе, не предполагал, что задачу возможно выполнить в подобный срок.
Я слушала его в полуха, ковыряясь в тарелке, думая о том, что приготовил бы сегодня на ужин Кир, и как все-таки привлекателен этот сукин сын, который сидел сейчас передо мной и развешивал мне лапшу по ушам.
Карл все больше расходился, переходя с моих рабочих качеств на личные. Говорил он это низким бархатным голосом, и я понимала: если б не длительная практика общения с вампирами, я бы уже давным-давно поплыла. Собственно часть меня, так и сделала, но когда Карл в процессе разговора, будто нечаянно, дотронулся своей рукой до моей — я шарахнулась от него так резко, что мне самой стало неловко за свое поведение.
— Послушайте, Маша, — сказал он мягко, — я понимаю, что ваш опыт общения с вампирами был неприятен, и у вас есть все причины опасаться нашего племени, но поверьте мне, не все мы одинаковы. Точно так же как и люди. Если бы вы знали, как мне тяжело осознавать, что мои соплеменники могут стать причиной трагедии, — Карл глубоко вздохнул, — но именно поэтому я решил согласиться на эту работу. Наша организация финансируется вампирами, и другими индивидами с иной сутью, по сути, она создана для того, чтобы такие как мы, могли спокойно жить. О благополучии людей, мало кто думает, но мне то как раз, оно и небезразлично. Поэтому, я делаю все, чтобы остановить беспредел, когда я его вижу. И вы даете мне еще один повод, чтобы бороться за безопасность людей.
— Почему? — я была заинтригована, что же он скажет, свяжет это с работой или с личной жизнью.
— Видите ли, я чувствую ответственность за каждый негативный поступок, каждого вампира. Я воспринимаю это и как свою вину, и то, что сделали с вами… Если бы я мог, я бы придушил мерзавца собственными руками. Как можно было вас…, — дальше снова начались дифирамбы минуты на две, но я уже не вслушивалась.
Я сидела и размышляла, что этот тип — гениальный психолог. Он сделал меня избранной в плане работы — очень четко уловил, что я человек тщеславный, поэтому и рассказывает о том, что только я могу ему помочь, плюс, решил привязать меня лично: сначала пожалеть, потом возжелать наказать обидчика, после чего рассказать, какая я замечательная со всеми вытекающими последствиями. План должен был стопроцентно сработать, потому как даже осознавая все это, я чувствовала, что поддаюсь обаянию своего начальника и начинаю все чаще и активней кивать, и краснеть, периодически постреливая глазками в его сторону.