Иван Васильевич Ощера уже в 1446 г. решительно выступил на стороне Василия Темного в его борьбе с Дмитрием Шемякой. Около 1461 г. или, скорее, около 1471 г. он был одним из душеприказчиков кн. Юрия Васильевича Дмитровского. Служба Ощеры дмитровскому князю подтверждается и присутствием его в качестве боярина кн. Юрия около 1471 г. на разборе одного поземельного дела. В 70—90-е годы (скорее всего, до 1472 г.) он наместничал в Дмитрове. После смерти кн. Юрия (1472 г.) И. В. Ощера перешел на великокняжескую службу. В 70—80-е годы XV в. за ним в кормлении была Коломна, а позднее — четыре года Руса. В октябре 1475 г. и октябре 1479 г. он ездил в чине окольничего в Новгород. В летописном рассказе о стоянии на Угре 1480 г. И. В. Ощера назван боярином среди дурных советников великого князя.[1115] Между 1479 и 1485 гг. присутствовал среди «бояр» на докладе у Ивана III.[1116] 27 февраля 1486 г. брал землю в пожизненное держание у митрополита. После Юрия Захарьича (т. е. после 1489 г.) наместничал в Новгороде (примерно до 1492 г.). Всего в Русе и Новгороде он находился в течение восьми лет. Вскоре после этого (во всяком случае, до марта 1493 г.) Ощера умер. Его владения располагались в Дмитровском и Московском уездах.[1117] Два сына Ощеры — Иван и Михаил, которые, по родословцу, были стольниками, в свите княгини Елены ездили в 1495 г. в Литву. Относительно Ивана Ощерина эти сведения подтверждаются.[1118]
Сын Ивана Ощеры, И. И. Ощерин, упоминается со своей матерью как вкладчик земли «по душе» своего отца в Московском уезде 25 марта 1493 г. В 1495 г. он ездил среди детей боярских в Новгород. Участвовал в приемах литовских послов в 1493, 1494 и 1503 гг. В июне 1496 г. Иван Иванович был послан с миссией к Стефану Волошскому. После поездки получил титул калужского и старицкого дворецкого и в течение пяти лет исполнял его обязанности.[1119] Однако в связи с созданием Калужского удела (конец 1503 г.) дворец этот прекратил свое существование.
В сентябре 1503—летом 1505 г. И. И. Ощерин ездил с дипломатической миссией в Крым в качестве «боярина» великого князя. За верную службу Василий III хотел ему дать «на любви» Тверь, Коломну и Кострому, но И. И. Ощерин отказался, считая, что ему «теми жалованьи не откупитца». Тогда он получил в кормление Корелу, где и пробыл пять лет. В 1514 г. И. И. Ощерин присутствовал на приеме турецкого посла Камала. По семейным преданиям, Василий III «в думу ево пустил». Около 1503/04—1540-х годов упоминалась его вотчина в Радонеже. Умер Иван Иванович в ноябре 1521 г.[1120]
Следующие по старшинству два брата Ивана Ощеры рано сошли со сцены. Бездетный Петр Третьяк погиб в Суздальском бою 1445 г., а Иван (Полуект) Море упоминался только в 1434—1443 гг. У Моря были только бездетные сыновья Иван и Борис. По семейным преданиям, Море был великокняжеским постельничим до своей смерти, причем «с судом з боярским и в думе у великого князя з бояры был».[1121]
Следующий брат, Дмитрий Васильевич Бобр, еще в 1446 г. вместе с Ощерой и князьями Ряполовскими были в одной «мысли», организуя движение в пользу Василия II. Когда при Василии II отложилась Вятка, Д. В. Бобр «ис Казани на Вятку пошол, да Вятку взял». За это великий князь дал ему Нижний Новгород в кормление. Около 1462—1472 гг. кн. Юрий Васильевич выдал жалованную грамоту на его земли Дмитровского уезда. В 1463 г. он выдал Д. В. Бобру новую грамоту на владения, купленные у его тестя В. Д. Ермолина.[1122]
Около 1470—1500 гг. и в 1507 г. его сын Иван (постельничий Василия III) покупал земли у своего брата Василия Дурака.[1123] Согласно семейному родословцу, И. Д. Бобров «был постельничей... с судом з боярским и в думе был...Ах постельничему пути... была за ним волость Ухра с мыты в путь». Постельничим И. Д. Бобров был в 1507 г. во время похода на Новгород.[1124]
По семейному преданию, один из сыновей В. Г. Сорокоумова — Алексей Бурун был стольником. У него было пятеро детей. Михаил Казарин Алексеевич Бурунов унаследовал фамильную должность и был за «постелею» (т. е. постельничий) во время Коломенского похода Василия III 1522 г. В 1528 г. он, так же как и И. Д. Бобров, поручительствовал за князей Шуйских. Упоминался Бурунов в купчей И. Д. Боброва 1507 г. и в одной из данных грамот 1521 г.[1125]
1115
ПСРЛ. Т. 28. С. 107, 108; Т. 6. С. 230; ДДГ. № 68. С. 224; АСЭИ. Т. 2. № 387. С. 390; Т. 3. № 412; РИИР. Вып. 2. С. 69; РК. С. 17, 19.
1116
АФЗХ. Ч. 1. № 125. С. 117 («Иван Васильевич»). Возможно, тот же «Иван Васильевич» около 1474—1475 гг. судил поземельную тяжбу (АСЭИ. Т. 1. № 430. С. 318.). По Ш, боярин с 1462 г., умер в 1485/86 г. См. также: Alef. Р. 99, 118; Веселовский. С. 325—327.
1117
АФЗХ. Ч. 1. № 33; РИИР. Вып. 2. С. 69; АСЭИ. Т. 3. С. 483. П. № 7. Голубцов, Назаров. С. 84. (№ 7); Веселовский. С. 327.
1119
Голубцов, Назаров. С. 84 (№ 7); РК. С. 25; Сб. РИО. Т. 35. С. 108, 146—147, 221, 223, 376; Т. 41. С. 240, 304; ИЛ. С. 133; РИИР. Вып. 2. С. 70.
1120
ИЛ. С. 145, 147; Сб. РИО. Т. 41. С. 487—535, 540—541, 552—557; РИИР. Вып. 2. С. 70; АСЭИ. Т. 1. №649. С. 568; АРГ 1505—1526 гг. № 200.
1121
РИИР. Вып. 2. С. 69, 163. По семейному преданию, дети Ивана Моря Федор и Константин умерли «в полону» в Литве (Там же. С. 70). Борис Морев присутствовал на свадьбе кн. В. Д. Холмского в 1500 г. (Сахаров. Т. II, кн. VI. С. 37).
1122
ПСРЛ. Т. 28. С. 107; РИИР. Вып. 2. С. 69; АСЭИ. Т. 1. № 325, 335, 336. Еще одну купчую Д. В. Бобра около 60-х годов см.: Там же. № 389. О Дмитрии Бобре см.: Alef. Р. 89; Веселовский. С. 328.
1123
АСЭИ. Т. 1. № 488; АРГ 1505—1526 гг. № 35. Около 1504 г. земли обоих братьев находились на московско-дмитровском рубеже (ДДГ. № 95. С. 391, 392).
1125
РК. С. 69; Род. кн. Ч. 2. С. 183; СГГД. Ч. 1. № 156. С. 430; АРГ 1505—1526 гг. № 35, 200.