Факт существования до 1320 г. особого Нижегородского княжества во главе с представителем московского дома дает ключ к пониманию событий 1311 г. Очевидно, к 1311 г. умер городецкий князь Михаил Андреевич и его княжество оказалось выморочным. Как таковое, оно должно было быть присоединено к великому княжеству Владимирскому. Последним в то время владел Михаил Ярославич Тверской. Однако Юрий Московский — злейший враг Михаила — опасаясь усиления соперника, сумел добиться сохранения самостоятельности выморочного княжества, посадив на местный стол своего брата. Эта акция Юрия и вызвала военные приготовления старшего сына Михаила Ярославича Дмитрия и стоявшего за его спиной тверского и владимирского боярства (самому Дмитрию было тогда 12 лет), поскольку действия Юрия серьезнейшим образом нарушали и традицию, и великокняжеские интересы Михаила Ярославича с его окружением. Выступление Дмитрия Тверского было, как известно, парализовано митрополитом Петром. С его помощью московские князья смогли закрепиться в Поволжье[1295], причем стольным городом новой династии вместо Городца стал Нижний Новгород. Территория же княжества, по-видимому, осталась неизменной.
Итак, приведенные факты говорят о том, что в течение первых двух десятилетий XIV в. в Среднем Поволжье функционировало особое княжество сначала с центром в Городце, а примерно с 1311 г. — с центром в Нижнем Новгороде. Пределы этого государственного образования можно очертить весьма схематично на основании некоторых данных второй половины XIV–XV вв.
Согласно договору великого князя Василия Дмитриевича с серпуховским князем Владимиром Андреевичем, заключенному около 1401–1402 гг., к Городцу относились следующие волости: Белогородье, Юрьевец, Корякова слобода, Чернякова, и также унжинская тамга[1296]. В составленной несколько позднее духовной грамоте Владимира Серпуховского кроме только что перечисленных городецких волостей указаны Пороздна и Соль, а также безымянные станы на левом берегу Волги выше Городца и на правом берегу реки ниже Городца[1297].
Из всех названных городецких волостей начала XV в. легче всего определяется местоположение Юрьевца. Речь идет о Юрьевце Повольском, стоявшем на правом берегу Волги, и административно подчиненной ему территории. Что касается Белогородья, Коряковой слободы, Черняковой, Пороздны и Соли, то их локализация сопряжена с известными трудностями.
В.Н. Дебольский полагал, что Белогородье лежало где-то по Волге ниже Городца, но «точно указано быть не может»[1298]. Предположительно за центр волости — древний Белгород — исследователь принимал с. Белово Балахнинского уезда Нижегородской губернии[1299]. Относительно Коряковой слободы и Черняковой В.Н. Дебольский писал, что первая из них лежала в 63 верстах от Макарьева Костромской губернии, а вторая — в той же губернии, в 40 верстах от Кинешмы. Село Пороздна В.Н. Дебольский идентифицировал с современным ему селом Пороздна, стоявшим в 52 верстах от Юрьевца Повольского[1300]. Очевидно, что локализации были произведены В.Н. Дебольским по Списку населенных мест Костромской губернии на основании сходства древних названий с названиями XIX в.[1301].
По писцовым книгам XVII в. Ю.В. Готье определил положение Коряковой слободы: по левому берегу Волги против Юрьевца и вверх по течению Унжи примерно до впадения в Унжу р. Ней[1302]. Вывод Ю.В. Готье несколько уточнил М.К. Любавский. Он помещал Корякову слободу в низовьях Ней и по правому берегу Унжи[1303]. Кроме того, исследователь указал, где находилась Чернякова: «между Елнадью и Волгою», и Пороздна: «к югу от Черняковой»[1304]. Здесь М.К. Любавский по сути дела повторил В.Н. Дебольского. С предложенными исследователями последними двумя локализациями следует согласиться. Определенные ими Чернякова и Пороздна вполне вписываются в тот ареал городецких земель, который может быть обрисован по данным начала XV в. Правда, следует иметь в виду, что локализации произведены по весьма позднему источнику — Списку населенных мест Костромской губернии. Только касательно Коряковой слободы нужно добавить, что, по сведениям XVII в., ее территория заходила и на левый берег Унжи. К Коряковой слободе относились, в частности, Никольский погост на р. Вилешеме — правом притоке р. Курдюги, починок (позднее — село) Соболево на р. Юмчищи (Юнчищи) — левом притоке Унжи, земли по рекам Курдюге — левому притоку Унжи, Шемахте, Борисовке и Родинке — левым притокам р. Виргасовки, самой Виргасовке — левому притоку Унжи[1305].
1295
Княжение в Нижнем Новгороде Бориса Даниловича, а также пребывание в этом городе в 1311 г. князя Юрия нельзя расценивать как присоединение Нижнего Новгорода к Москве. Нижегородское княжество оставалось суверенным, но династические связи могли легко привести к политическому союзу между Москвой и Нижним.
1296
ДДГ, № 16, с. 43. О дате грамоты см.:
1298
1299
Там же; ср.: Нижегородская губерния. Список населенных мест. СПб., 1863, с. 43, № 935. Это единственное Белово, причем не село, а деревня, зафиксированное в Балахнинском уезде Списком. Оно стояло примерно в 3, 5 км к западу от с. Катунок. В.Н. Дебольский, видимо, даже не справился по карте относительно местоположения д. Белово. Иначе он бы убедился, что Белово лежит выше Городца, и его замечание о Белогородье ниже Городца теряет смысл.
1301
Костромская губерния. Список населенных мест. СПб., 1877, с. 262, № 7938 (Коряково); с. 176, № 5230 (Черняково); с. 377, № 11541 (Порздни на р. Порзднянке). На карте 1793 г. показано с. Малая Порсня на правом берегу р. Порьзни и на дороге Лух-Юрьевен (ЦГДДА, ф. 1356, oп. 1, д. 1666).
1305