Ошибочным оказывается и общее представление А.В. Экземплярского о местонахождении вотчин новленского князя близ оз. Кубенского и в бассейне р. Шексны. Обратившись к Житию основателя Успенского монастыря на р. Куште, близ Кубенского озера, Александра, А.В. Экземплярский встретил там упоминание князя Семена, который давал вклады в Куштский монастырь, и решил, что речь в памятнике идет о Семене Васильевиче Новленском. Отсюда и последовало заключение о географии удела этого князя[1808].
Однако обращение к Житию Александра Куштского, умершего 9 июня 1439 г.[1809], не подтверждает выводов А.В. Экземплярского. Прежде всего нужно отметить, что это Житие было составлено не ранее 1575 г.[1810] Столь позднее происхождение агиографического сочинения уже внушает подозрения относительно точности и достоверности передаваемых в нем сведений о жизни Александра Куштского и фактах его времени. Такие подозрения остаются и при ознакомлении с известием Жития о ярославских князьях в Заозерье. Известие это помещено в статье "О князи Димитрии, иже на Оустии" и говорит о том, что "в то же время владѣша в Заозерие отчиною округъ езера великаго, глаголемаго Кубеньскаго, князь Димитреи и князь Семенъ, ярославские князи"[1811]. Можно убедиться, что в источнике сказано лишь о Заозерье. О Пошехонье же речи нет вообще. Что касается князя Семена, упомянутого в Житии Александра Куштского и принимаемого А.В. Экземплярским за князя Семена Новленского, то имя его является позднейшей вставкой. Как подметил уже В.О. Ключевский, при составлении Жития Александра Куштского было использовано Житие Дионисия Глушицкого[1812]. Оказывается, вся статья "О князи Димитрии, иже на Оустии" Жития Александра Куштского заимствована из Жития Дионисия. И фраза о ярославских князьях в Заозерье в своей основе выписана оттуда же [1813]. Но там князь Семен не фигурирует. Становится ясным, что он появился в тексте под пером работавшего при Иване Грозном составителя Жития Александра Куштского. На каких же исторических данных основывался писатель XVI в., вводя в свое изложение ярославского князя Семена? Несомненно, что у составителя были некоторые документы Успенского Куштского монастыря, в частности жалованные грамоты[1814], и он знал какие-то предания об Александре. Помимо князя Семена, в Житии упоминаются только князь Дмитрий и его жена Мария[1815]. Известно, что самого младшего сына Дмитрия и Марии Заозерских звали Семеном и что он оказался единственным продолжателем этого рода ярославских князей[1816]. Семен должен был наследовать владения отца и, братьев и должен был по меньшей мере подтверждать грамоты Куштскому монастырю на земли, отданные туда его родичами. Имя Семена, очевидно, упоминалось в тех монастырских актах, которые были в распоряжении составителя Жития Александра Куштского. Поэтому составитель и вставил его имя в свое произведение. Тем самым отпадают всякие основания видеть в князе Семене Жития Александра Кушсткого князя Семена Васильевича Новленского и искать его отчину в Заозерье.
В свое время была высказана мысль, что князь Семен Васильевич получил свое прозвище по с. Новленскому, находившемуся на р. Паже, в 23 верстах от Ярославля и в двух верстах от с. Курбы — центра владений князей Курбских[1817]. Но столь близкое соседство центров двух уделов представляется весьма сомнительным. К тому же в районе указанного с. Новленского не обнаруживается каких-либо владений ни князя Семена, ни его потомков.
1810
1812
1813
Ср.: «къ князю Димитрию, владущему округ езера великаго, Кубаньскаго глаголемаго» (ГБЛ, ф. 304, № 603, л. 22об.); «…къ князю Дмитрею, владущему округ езера великаго, рекомаго Кубенскаго» (ГБЛ, ф. 310, № 1214, л. 344).
1814
В тексте Жития упоминаются конкретные деревни (Горка, Окулино, Лавы?), пожертвованные монастырю семьей князя Дмитрия Заозерского. — ГБЛ, ф. 304, № 677, л. 66об.