Свою лепту в изучение названных проблем внес другой известный русский историк XVIII в. — М.М. Щербатов. Во-первых, он дал более точный, чем В.Н. Татищев, перечень русских княжеств, в том числе северо-восточных, существовавших во второй трети XIII — 50-х годах XIV в.[29] Во-вторых, в приложениях к своему труду он поместил выдержки из духовных и договорных грамот московских великих князей, содержавших уникальные перечня волостей и сел Московского и некоторых соседних с ним княжеств[30]. Хотя многие географические названия М.М. Щербатов прочел неправильно[31] и не стремился определить местоположения волостей и поселений XIV в., тем не менее введение в научный оборот новых ценных историко-географических материалов было его несомненной заслугой.
Определенное внимание проблеме формирования государственной территории уделил Н.М. Карамзин. Его воззрения стали итогом изучения этой проблемы в дворянской историографии. По представлению Н.М. Карамзина, территория древнего государства Российского сложилась в первое столетие его существования в результате завоевательных походов Олега, Святослава и Владимира[32]. Уже тогда «к Северу и Востоку граничила она с Финляндиею и с Чудскими народами, обитателями нынешних губерний Архангельской, Вологодской, Вятской, также с Мордвою и с Казанскими Болгарами»[33], т. е. в исследуемом регионе уже к концу Х в. достигла, согласно Н.М. Карамзину, по существу, пределов XIV–XV вв. Н.М. Карамзин полагал также, что «вся земля Русская была, так сказать, законною собственностью великих князей; они могли, кому хотели, раздавать города и волости… Великий князь как государь располагал… частными княжествами»[34]. Появление уделов, следовательно и дробление территории, Н.М. Карамзин объяснял заботой великих князей о будущем своих сыновей: «Здравая Политика, основанная на опытах и знании сердца человеческого, не могла противиться действию слепой любви родительской, которое обратилось в несчастное обыкновение»[35]. Поскольку только в единодержавии Н.М .Карамзин видел единственное поступательное начало русской истории[36], деление государства и его территории на уделы он расценивал как причину «всех бедствий России»[37], когда после Ярослава Мудрого «государство, шагнув, так сказать, в один век от колыбели своей до величия, слабело и разрушалось более трех сот лет»[38]. На Северо-Востоке это «ослабление и разрушение» сдерживалось великими князьями, которые продолжали иметь права на земли «частных» княжеств. Ярким их представителем был Иван Калита, который «старался присвоить себе верховную власть над князьями древних уделов Владимирских… начал смелее повелевать князьями… предписывал им законы в собственных их областях»[39].
При таком понимании русского исторического процесса, понимании, шедшем вразрез с конкретным материалом, ликвидацию уделов и консолидацию территории под властью одного князя можно было объяснить лишь субъективными желаниями этого князя, в лучшем случае — поддержкой его объединительных усилий мудрыми советниками-боярами. Подобного рода объяснения и давал Н.М. Карамзин в своем труде: «Мысль великого князя (речь идет о 13-летнем Дмитрии Московском. — В.К.) или умных бояр его мало помалу искоренить систему уделов, оказалась ясно…», другие князья были изумлены «решительною волею отрока господствовать единодержавно…»; «природа одарила внука Калитина важными достоинствами; но требовалось немало времени для приведения их в зрелость, и Государство успело бы между тем погибнуть, если бы Провидение не даровало Димитрию пестунов и советников мудрых, воспитавших и юного князя и величие России»[40]. Почему погибло бы государство, если бы великим князем стал представитель не московской, а тверской или нижегородской княжеской линии, Н.М. Карамзин не писал. Рассмотрение таких «мелочей» означало бы для него отказ от проводимой концепции, потребовало бы более углубленной разработки истории Руси «удельного периода» и, как следствие этого — выяснения характера великокняжеской и удельнокняжеской власти на определенных территориях. Всего этого Н.М. Карамзин постарался избежать.
29
Временоисчислительное изъявление о российских князьях, которые княжили в разных княжениях до великого князя Дмитрия Ивановича Донского. — В кн.:
31
Ср.: «Иван городец, место Влопасня» вместо правильного «(князь великыи) Иванъ Городець в Лопасны мѣсто». —
36
«... отечество наше… обязано величием своим счастливому введению монархической власти». — Там же, кн.1, т. 1, стб. 67.