Примерно в одно время с основной книгой Н.П. Барсова вышла в свет работа Д.А. Корсакова «Меря и Ростовское княжество»[71]. Автор ставил перед собой задачу дать очерк истории Волго-Окского междуречья с древнейших времен до XV в., следя преимущественно за Ростовским княжеством. При рассмотрении истории Ростовского княжества на различных этапах его существования Д.А. Корсаков определенное внимание должен был уделить проблемам формирования государственной территории. Он коснулся таких сюжетов, как пути проникновения славян в Волго-Окское междуречье, районы их первоначального расселения, подчинение Ростовской области Новгороду, а затем Киеву, возникновение на ее территории суверенного княжества, выделение в начале XIII в. Ростовского княжества из Владимирского, его распад на уделы в XIII–XV вв. и их переход под власть московских князей.
Согласно Д.А. Корсакову, Волго-Окское междуречье заселялось славянами из Новгорода и Приднепровья. Начало положила вольная колонизация, развивавшаяся совершенно стихийно под влиянием поисков ответа на "исконный вопрос всего человечества и русского человека в особенности: "где лучше?"[72]. Далее следовали княжеско-военная, означавшая «завоевание страны», монастырская и промышленно-торговая колонизации[73]. Некритически воспринимая древнейшие известия русских летописных сводов, в частности легенду о призвании варягов, Д.А. Корсаков относил Ростовскую землю к новгородским владениям Рюрика, а после перехода Олега. в Киев — к части Древнерусского государства[74]. Но со смертью Олега Ростовское княжество, с точки зрения исследователя, обрело «достаточную независимость», и только в конце Х в. на его территорию вновь распространили свою власть киевские князья[75]. Юрия Долгорукого Д.А. Корсаков рассматривал преимущественно как киевского князя[76], а потому окончание зависимости Ростовской земли от Киева он относил, судя по ходу его изложения, ко времени Андрея Боголюбского[77].
Со смертью Всеволода Большое Гнездо начался новый этап в истории Ростовского княжества. Ростов был выделен Всеволодом своему старшему сыну Константину, как другие города — другим сыновьям. Произошло «обособление этих территориальных уделов, отдельных княжений земли Ростовско-Суздальской»[78]. Появление уделов Д.А. Корсаков объяснял увеличением княжеских семей и населения вообще[79]. Указав, какие города завещал Всеволод сыновьям[80], Д.А. Корсаков в дальнейшем сосредоточил свое внимание на судьбе собственно Ростовского княжества, дав краткую характеристику его позднейшим уделам вплоть до их присоединения к Москве[81].
В понимании причин роста государственной территории, ее дробления и последующей консолидации Д.А. Корсаков следовал в основном за С.М. Соловьевым. Что касается конкретного показа изменений территории Ростовского княжества, то здесь Д.А. Корсаков, повторяя статьи ярославских краеведов в местных «Губернских ведомостях», допустил много неточностей. Так, к территории Ростовского княжества начала XIII в. он ошибочно отнес земли Костромы и Галича Мерского, к Угличу — Кашин, подчинение Ростова Москве — ко времени Дмитрия Донского, удел второго сына ярославского князя Василия Давыдовича Глеба Д.А. Корсаков почему-то помещал в Пошехонье, тогда как он находился в противоположной, восточной части княжества, и т. д.[82] В целом характеристика эволюции государственной территории Северо-Восточной Руси до XIII в. и Ростовского княжества XIII–XV вв. получилась у Д.А. Корсакова фрагментарной и нечеткой, не говоря уже о слабости методологических посылок. Тем не менее книга Д.А. Корсакова вплоть до начала XX в. оставалась единственным обобщающим исследованием, содержащим такую характеристику[83].
71
73
Там же, с. 52. О завоевании славянами территории, населенной мерью, см.: Там же, с. 67.
83