Подлинный расцвет переживает в медиевистике изучение судебных ритуалов, в которых исследователи обнаруживают не только особый дискурс власти, но и воплощение символических, культурных и ментальных параметров сознания. Это перспективное направление обозначилось и в российской медиевистике[52].
В отечественной науке, в целом, мы можем наблюдать сходную картину в области изучения средневекового права: пропасть между историками и правоведами также возникает на рубеже XIX–XX вв., поддержанная последующим разделением дисциплин в системе образования и науки, что привело к практической невозможности диалога между двумя параллельно развивающимися сферами. Импульсом к преодолению этого пагубного разрыва стала созданная О.И. Варьяш площадка для встреч специалистов, занимающихся правовой историей Средневековья[53].
Это направление отвечало назревшей в целом необходимости синтеза различных дисциплин, на которые распалось в конце XX в. историческое знание («история в осколках»). Деление на историю экономическую, социальную, политическую, правовую, культурную и т. д. привело к утере общего контекста, к складыванию внутри каждого направления своего языка и иерархии авторитетов, что обернулось явным тупиком в осмыслении цельных по своей природе явлений, институций и тенденций в истории. Образцом синтетического подхода к изучению социальной структуры общества может считаться исследование П.Ю. Уварова, в котором органично соединены прежде принципиально несоединимые методики анализа — традиционный объективирующий, антропологический и микроисторический подходы[54].
Наиболее плодотворной нивой для диалога специалистов по политической истории является образованная в 1992 г. исследовательская группа «Власть и общество» под руководством Н.А. Хачатурян. Она вначале предложила в качестве синтетического объекта изучения королевский двор как многофункциональный институт, позволяющий понять механизмы властвования и формирования идейных основ королевской власти, формы репрезентации и коммуникации с обществом, специфику политической культуры и ритуалов. Организуемые этой группой конференции[55] и выпускаемые коллективные монографии синтезируют различные подходы к изучению власти и политического фактора как одного из структурообразующих элементов средневековой общественной системы[56].
Обозначенные достижения предшествующей историографии поставленной проблемы и современные тенденции в изучении ее отдельных сегментов явились основой для выработки концепции и методики настоящей работы. Она продолжает отечественную историографическую традицию изучения сущностных явлений в истории, системного подхода к проблеме и сопряжения политических факторов с социальными и культурными параметрами общественной структуры. Новизну данного исследования определяет обращение на новом витке развития историографии вновь к истории институтов, с которых, собственно, и зарождалось изучение феномена государства в Средневековье, но на новых методологических подходах. При этом впервые в качестве объекта исследования избран институт государственной службы, который рассматривается как комплексное политико-правовое и социокультурное явление, отражающее сущностные аспекты формирования исполнительного аппарата государства и социальной группы чиновничества во Франции XIII–XV вв.
3. Источники и методика их исследования
Комплексное исследование института государственной службы, соединяющее правовые, институциональные, социальные и культурно-ментальные параметры, потребовало обращения к разным по характеру источникам и применения различных исследовательских методик. Их характеристику логично построить по типам привлекаемых в работе источников, оговорив, в целом, что конкретная проблематика настоящего исследования была подсказана самими содержащимися в источниках сведениями.
Королевское законодательство
Главным источником для изучения процесса складывания института государственной службы является, естественно, королевское законодательство. Для понимания степени репрезентативности сохранившихся документов и специфику содержащихся в них сведений необходимо проанализировать особенности самой законодательной практики в исследуемый период.
В качестве базы исследования был избран самый авторитетный свод королевского законодательства — «Ордонансы королей Франции третьей династии» в 22-х томах, изданный последовательно несколькими издателями, менявшими его содержание в соответствии со своими представлениями, и растянувшийся на срок более века — с 1723 по 1849 г., революционные события которого также нашли отражение в его недрах[57]. Затеянное по приказу короля Людовика XIV и под эгидой канцлера Поншартрена издание преследовало грандиозную цель собрать воедино основные королевские указы. Для оценки репрезентативности и понимания специфики данного свода необходимо также обратить внимание на тот факт, что почти все его меняющиеся издатели принадлежали к среде профессионалов — чиновников, юристов, знатоков права и судебной практики[58].
52
53
О.И. Варьяш стала инициатором проведения регулярных конференций и круглых столов, материалы которых публикуются в основанном ею периодическом издании «Право в средневековом мире». С 1996 г. вышло в свет уже шесть выпусков.
54
55
Харизма королевской власти: миф и реальность (1993): Придворная культура эпохи Возрождения и власть (1994): Средневековое европейское дворянство — от рыцаря к придворному и
56
Каждый из сборников статей снабжен вступительной статьей Н.А. Хачатурян, в которой показаны историографические традиции и эпистемологические перспективы данной темы: Двор монарха в средневековой Европе: явление, модель, среда / Под ред. Н.А. Хачатурян. М.; СПб., 2001. Вып. 1 (
57
Ordonnances des rois de France de la troisième race, recueillis par ordre chronologique: 22 vols. P., 1723–1849. (Далее: ORF, том, стр.). Издатели: E.J. de Laurière, D.-Fr. Secousse, L.-G. de Vilevault. L.G. de Brequigny, E. Pastoret, J.M. Pardessus.
58
Готовившие первый том Лорьер, Берруа и Ложе были адвокатами в Парламенте, как и Секусс, бывший также членом Академии Надписей и Изящной словесности; Вильво прошел путь от магистрата Налоговой палаты и комиссара Сокровищницы хартий до служителя Палаты прошений: Брекиньи также являлся академиком Надписей и Изящной словесности; после Революции 1789 г., прервавшей издание на 14-м томе, работу поручили членам Института Франции.