Первым пострадал Сили. Экклстоун не выносил неудачников. Как и многие конструкторы, Колин был совершенно беспомощен в деловых вопросах. Экклстоун видел, что без его инвестиций фирма Сили не протянет и дня, а вкладывать в неё — просто терять деньги. «Я финансирую твои развлечения, — сказал Экклстоун. — Вбухиваю средства в тонущий корабль и оплачиваю твои просчёты». Он решил объявить компанию Сили банкротом, несмотря на протесты владельца. Если хочет — пусть выкупает оборудование на аукционе. Проблемы Сили его не волновали.
«Я не виноват, что компания Сили обанкротилась, — говорил он. — Там и раньше были проблемы — он же не просто так просил помощи. Если бы дела шли хорошо, он бы ко мне не обращался». Сили сохранил свой пост в «Брэбхэме», но когда Экклстоун однажды утром застал его в заляпанном маслом комбинезоне (двигатели всю ночь готовили к гонке в Бельгии), то не проявил ни капли сочувствия.
— Иди переоденься, — рефлекторно бросил он.
Экклстоун знал, что «Формула-1» живёт за счёт энтузиастов, готовых за гроши трудиться круглые сутки. Но и тут надо было знать меру. Когда Бернард не позволил Сили взять грузовик, чтобы выручить угодившего в беду друга, своё решение он объяснил так: «Сили раздражает остальных сотрудников „Брэбхэма“».
«Моё терпение лопнуло. — Конструктор не простил Экклстоуну этого отказа. — Нужно было помочь товарищу… Я здорово разозлился». Сили ушёл, но тут же оказался втянут в долгие разбирательства с Экклстоуном по поводу страховых взносов на общую сумму в 1200 фунтов. Пытаясь получить свои деньги, Сили вдруг понял, что у него нет копии трудового договора — такое впоследствии не раз встречалось в практике профессиональных отношений Экклстоуна с сотрудниками. Экклстоун всегда соблюдал договорённости — без разницы, устные или письменные, — но крайне важно было понимать их условия и иметь при себе копию. Полные энтузиазма сотрудники порой об этом забывали, и тогда контракт исчезал в недрах портфеля, с которым Экклстоун не расставался. В данном случае договор с Сили оказался «утерян», пока кто-то по ошибке не выслал копию его юристу. В итоге тот всё же получил от компании Экклстоуна 600 фунтов.
Уход Сили пришёлся на критический момент в карьере Экклстоуна. «Формула-1» вошла в его жизнь как увлечение, деньги на которое брались из автобизнеса, — теперь же она заняла центральное место. Он ни в чём себе не отказывал, ФОКА приносила доход, а Чепмен продемонстрировал, как можно зарабатывать на «Формуле-1», если найти спонсора и побеждать в гонках. Продажи машин падали, Экклстоун всё реже появлялся в шоу-руме Спенсера, и преуспевающая компания превратилась, по словам его аудитора Брайана Шеферда, в «пустышку». Введённый в 1973 году налог на добавленную стоимость существенно осложнил наличные расчёты. Экклстоун понял, что автобизнес здорово изменился. «Ухожу на покой, — шутил он. — Не желаю работать на государство сборщиком налогов. Теперь буду с „Брэбхэмом“ путешествовать по миру». Он продал шоу-рум Спенсера и обустроил себе офис в Гринвиче, неподалёку от «Катти Сарк».
В помещении над принадлежащей «Брэбхэму» мастерской по ремонту двигателей «альфа-ромео» с Экклстоуном работала одна Энн Джонс. Его доходы резко упали и теперь складывались из арендной платы за объекты недвижимости и кое-каких поступлений от автобизнеса. Впрочем, менеджер из отделения банка «Ллойд» в Бекслихите всё же заглянул с визитом к своему лучшему клиенту — хотя тот брал кредит всего пару раз. «Как его звать?» — спросил Экклстоун у Джонс, когда посетитель ушёл.
По средам он ездил в Вейбридж. Гордон Мюррей обещал разработать машину, которая заткнёт за пояс «лотусы». Конструкторы хлопотали вокруг белоснежного болида в новеньких комбинезонах, инструменты были аккуратно разложены — всё выглядело замечательно. Снаружи красовалась гордость Экклстоуна — первый в мире трейлер для перевозки болидов с надписью «Брэбхэм» на металлическом боку. Для поездок на Гран-при внутри была оборудована новенькая кухня. Бернард шёл на риск, понимая, ради чего рискует. «Формула-1» только и ждала, чтобы кто-нибудь превратил её в доходный бизнес. Экклстоун не верил своему счастью.
— Ничего ещё не решено, — мечтательно сказал он Мосли, и тот понял, что Экклстоун хочет основать целую империю.
На первом собрании в 1971 году Экклстоун уверял, что все команды равны и что любые изменения будут происходить исключительно с их единогласного одобрения. Прошло два года, и он взял управление в свои руки.
«Я больше не волновался, — признался Мосли, — и не пытался его остановить». Изменилась и цель их партнёрства. Мосли предстояло стать посредником в переговорах с БКА, председатель которого дал задний ход и решил наладить отношения с бывшим торговцем подержанными автомобилями.
4.
Борьба
Коллеги по автобизнесу отмечали, что Экклстоун изменился. Чувствуя, что богатство совсем рядом — только руку протяни, он утратил весь свой добродушный шарм. «Не лезь туда!» — рявкнул Берни, когда его старый приятель Рон Шоу за традиционным субботним кофе в шутку заметил, что он тоже хотел бы отщипнуть кусочек от пирога «Формулы-1». Они с Шоу больше не владели совместно компанией «Казали Миллс» — сотрудничество резко оборвалось, но Экклстоун по-прежнему любил поболтать с приятелями: букмекером Тони Моррисом, валютчиком Харольдом Даффманом, Брайном Гилбертом, который недавно скупил ряд компаний Роберта Максвелла после краха его империи, и своим портным Фрэнком Фостером. Однажды он пригласил и Макса Мосли. Перед его приходом официантку предупредили, что их приятель только-только вышел из тюрьмы и его нужно накормить очень плотным английским завтраком.
— Он очень гордый и будет отказываться, — сказал Экклстоун, — но ты не поддавайся.
Мосли, конечно же, стал отказываться от жирного.
— Унесите, я не голоден, — говорил он.
— Вам надо позавтракать, — настаивала официантка.
— Это невозможно есть! — возмущался Мосли, и не подозревая, что собравшихся его растерянность чрезвычайно веселит.
Вскоре посиделки переместились из «Квинз» в кафе «Ришу» на Бонд-стрит. Амбиции Экклстоуна вышли на новый уровень.
В отличие от «Феррари» и «Мерседеса», британские команды «Формулы-1» не финансировались богатыми автопроизводителями. Даже возросшие выплаты за участие не покрывали расходов. Закрыть дыру в бюджете можно было за счёт рекламы на болидах.
После того как в 1968 году Колин Чепмен выкрасил «лотус» в цвета «Голд лиф», табачные корпорации искали возможности разместить свою рекламу на болидах и комбинезонах гонщиков. Компания «Бритиш американ тобакко» подписала двухлетнее соглашение на сумму 50 тысяч фунтов в год с командой «Бритиш рейсинг моторс» (БРМ), выступая за которую Грэм Хилл стал чемпионом. БРМ предстояло рекламировать принадлежавшую табачной корпорации марку косметики «Ярдли». Болиды перекрасили в розовый. В 1971 году ставки выросли. Готовясь продавать в Европе сигареты «Мальборо», компания «Филип Моррис» переплюнула «Бритиш американ тобакко» и стала платить БРМ 100 тысяч фунтов в год, что почти покрывало расходную часть бюджета. Болид, раскрашенный под сигаретную пачку «Мальборо», был с большой помпой представлен на специальной презентации. На каждом Гран-при девушки, одетые в цвета «Мальборо», раздавали сигареты и развлекали гостей компании «Филип Моррис». Однако дружелюбный и расточительный шеф БРМ Луис Стэнли потерял хватку и лишился чемпионской машины и пилотов. Спад команды негативно сказался на имидже «Мальборо», и в 1972 году контракт продлевать не стали. «Филип Моррис» нужна была новая команда, и вся «Формула-1» замерла в напряжении. Корпорация поставила единственное условие: одной из машин должен управлять бразильский пилот Эмерсон Фиттипальди. К фаворитам причисляли «Макларен» во главе с солидным и симпатичным Тедди Майером и «Брэбхэм» Экклстоуна, с которым начинали считаться. Экклстоун знал, что «Макларен» связан железобетонным контрактом с «Ярдли», тогда как у «Брэбхэма» серьёзных обязательств ни перед кем не было. Видя, какой договор Чепмен подписал с «Джон Плеер», Экклстоун только злился на своих мелких спонсоров: нефтяную компанию, производителя часов и пивоварню. Против сделки с «Брэбхэмом» выступал Филип Дюффелер — тридцатидвухлетний американец-полиглот, отвечавший в «Филип Моррис» за спонсорские контракты в спортивной отрасли. Он склонялся в сторону «Макларена», однако согласился встретиться с Экклстоуном на вилле в Швейцарии, где отдыхал вместе с Фиттипальди.