…Однажды я увидел на столе у Блюма фотографию человека в плавках, исчерченного какими-то пересекающимися линиями с обозначенными углами. Это очень напоминало какой-то средневековый рисунок из голливудского фильма про колдунов или про культ вуду. Что-то подсказало мне: я рядом с тайной.
— Это что еще такое?
Блюм быстро взглянул на меня, словно решая, стоит ли говорить. И, видимо, почему-то решил, что стоит.
— Количественный замер асимметрии тела. Углы перекосов, отклонения от нормы.
— Зачем?
— Ну, во-первых, чтобы понимать, что исправлять и чего куда гнуть. За точку отсчета, за фундамент я беру таз и помещаю его в начало координат. И относительно него уже правлю все остальное по мере удаления — позвоночник, ноги, грудная клетка, лопатки, руки… Разные асимметрии влекут за собой разные диагнозы. Посмотрев на человека, как и куда он перекошен, я сразу могу сказать, какие у него проблемы внутри и в какой стадии… А во-вторых, подсчитав всю эту количественно выраженную асимметрию, я с точностью практически до года могу сказать, когда человек умрет.
— Вы шутите?
— Нет.
— И когда я умру?
— Такие вещи я человеку никогда не скажу, вы что!.. Про себя могу сказать. Я должен был умереть давно, еще в 52 года. Потому что у меня с самого детства была целая куча диагнозов и асимметрий. И то, что я далеко перевалил за эту цифру, то, что я в пятьдесят с лишним двоих детей родил, — целиком моя заслуга. Я весь «деланный».
…Как происходит это «делание», я знаю. Однажды Блюм сломал руку. В локте. Неудачно упал. Перелом был нехорошим. Хирурги чистили этот локоть раза четыре. Опухоль не спадала. Стоило рукой немного поработать, как локоть снова краснел и опухал.
— Я в мире медицины всех знаю, — рассказывал Блюм. — Соответственно, меня смотрели все светила, какие только можно, и я у всех спрашивал: что делать? И мне все говорили: ты не обижайся, но рука гнуться уже не будет никогда. «Но она воспаляется после того, как я ей покачаю!» — «А ты не качай руку-то! Теперь тебе ее беречь надо!..» — «Что значит, «не качай»? Что значит «беречь»? Мне рука нужна! Невоспаленная». — «А ты пей антибиотики!» Но я же не могу всю жизнь на антибиотиках сидеть!.. Короче, руку я себе сам сделал. И никакой рентген теперь не покажет, что там был перелом — ни следа! А главное, никто из этих светил так и не понял, что я с ней сделал и как. Я слишком далеко ушел от них. Меня уже не видно. То, что я делаю, для них шаманство…
Формул, по которым происходит подсчет предельного срока жизни, Блюм мне не показал. А вот методикой диагностики поделился. Хотя не могу сказать, что я ее понял. Но, может быть, вы поймете? На мой взгляд, в этой методике больше от философии, чем от медицины. Это какая-то совсем уж интегративная медицина. Короче, смотрите…
Блюм делит организм на кубики. Каждый сустав — это кубик. Каждый орган — кубик. Каждый отдел позвоночника — кубик. В каждом кубике шесть граней. Первая грань — это форма, то есть анатомия и биомеханика. Вторая грань — структура, морфология объекта. Третья грань — функция на биохимическом, клеточном уровне. По Блюму, существует единство формы, структуры и функции, и в этом треугольнике нельзя изменить одно, не изменив другого.
— Я по форме могу сказать, какая у «кубика» структура и функция, — учит Блюм. — Потом могу перепровериться по анализам. У меня избыточные данные! Я не могу ошибиться в диагнозе, поскольку ничего потерять не могу.
— А остальные грани кубика?
— Четвертая грань — кровообращение, приток, отток, микроциркуляция. Пятая грань — иннервация, она своя у каждого анатомического кубика. Шестая грань — энергообеспечение. И я всегда могу войти из внешнего пространства во внутреннее, из конфигурации в конформацию и обратно. Понятно?
— Нет.
— Пример. Третичная и четвертичная форма молекулы — это конфигурация. А конформация — это когда я к носу палец подношу. Палец находится рядом с носом, но фактически палец — самая дистальная точка моего внутреннего пространства, то есть самая удаленная, самая периферическая. Так вот, я могу менять внутреннюю конфигурацию человека путем изменения конформации. Ясно?