— Какую-какую секретаршу?! — принимая игру шефа, нарочито оттопырив рукой ухо, спросил Захария.
— Нашу! Любимую! — притворно набычился шеф.
— А Олимпиада Дормитонтовна в курсе, что она наша и любимая? — настырничал тот, кого назвали ксендзом.
— Что?! — громыхнул генерал. — Имеет место грубый шантаж со стороны внеземного противника!
Ирия, красная, как только что сваренный рак, недоуменно переводила взгляд с одного актера разговорного жанра на другого и решительно ничего не понимала из их малопонятного диалога. Нужно было проработать с шефом, бок о бок, не одно столетие, для того чтобы привыкнуть к его манере общения. Наконец «театр у микрофона» закончился, и Гавриил перешел к кинофильмам, спросив с интонацией хулиганистого подростка:
— А что это вы тут делаете?
— В картишки дуемся, — опять подхватил Захария, но решил дальше не продолжать испытывать на прочность нервную систему девчонки, а потому закончил. — Вот, предлагаю Ирии быть моим ангелом-хранителем на вечернем мероприятии.
— А она что ответила?
— Пока не знаю. Не успела сказать.
Гавриил повернулся всем телом к уже начинающей оправляться от пережитого стресса девушке, и страшно вращая в разные стороны выпученными глазами, скомандовал:
— Младший лейтенант Литвинова!
Девушка, заученно вскочила с места и вытянулась по стойке «смирно», прищелкнув под столом туфлями.
— Приказываю немедленно принять вышеназванный объект под личную охрану! — начальственным тоном повелел он, а затем, оглядев «объект» сверху донизу, добавил пояснительно, как бы самому себе. — Принять со следующими характеристиками: качества среднего, не бывшего в употреблении, пробега немалого, в капремонте не нуждающегося, не битого не крашеного, без опознавательных знаков и инвентарных номеров.
— А че сразу среднего качества-то?! — уныло прогнусавил «объект».
— Объект, помолчите! — сурово оборвал его шеф, и уже обращаясь к вновь начинающей наливаться краской девушке, произнес. — К охране приступить после окончания рабочего времени.
— Есть приступить! — все еще алея маковым цветом, вскинула руку к виску.
Однако шеф не унимался, и напоследок решил выжать максимум из этого эпизода, вконец добивая Ирию своим солдафонским юмором:
— Инвентарный номер проставите сами после апробации и взаимного обмена поршневыми кольцами в соответствии с правилами органов записи гражданского состояния.
Захария затаил дыхание, не решаясь в это время поднимать на нее глаз, так как даже кожей ощущал идущий от девушки жар смущения и немого негодования.
— А ты тут не задерживайся надолго, у тебя еще важная встреча предстоит сейчас, — уже совершенно серьезно обратился генерал к нему и ушел в кабинет, прикрывая за собой дверь.
Когда дверь за начальником закрылась, Захария позволил себе немного глотнуть свежего воздуха. Вдох был каким-то неубедительным и больше походил на всхлип младенца. Девушка по-прежнему стояла столбом, лишь слегка ослабив осанку. Уже проклиная в душе все на свете, а паче того шефа с его шутками ниже пояса, Захария прервал неловкое молчание:
— Вы уж простите его. Он у нас такой. Не понимает разницы между мужчинами и женщинами. Солдафон одним словом.
— Да нет, — возразила она, очнувшись от пережитого и усаживаясь на свой стул. — По-моему, он то, как раз все хорошо понимает. Во всяком случае, больше чем некоторые.
Захария из чувства самосохранения не стал развивать дальше, эту опасную для него тему. Однако и уйти не мог, не получив ответа на свое предложение, а потому робко спросил:
— Так как насчет того, чтобы помочь мне?
— Ааа… Вы про это?! Да. Согласна. Только я забыла, во сколько там начинается?
— В шесть вечера, — моментально подсказал он ей.
— Вот и хорошо. Мы работаем до пяти, так что у меня еще будет время, чтобы заскочить домой и переодеться.
— Давайте я зайду за вами сюда к пяти часам? — предложил он.
— Зачем? — удивилась она. — Чтобы потом целый час мотаться у меня под окнами в ожидании, когда я закончу с переодеванием? Нет. Лучше давайте встретимся прямо там, без пяти минут шесть. У «пеликана». Знаете где это?
Он кивнул. Скульптура пеликана стояла слева от центрального входа в штаб-квартиру и служила неофициальным его символом.
— А сейчас идите, у вас, кажется, намечена еще важная встреча, — деловито и как-то по-хозяйски распорядилась она. — Да и у меня еще тут дела есть.
— Спасибо, Ирия! — он нагнулся корпусом вперед через стол, намереваясь поцеловать ей руку, но она предостерегающе погрозила ему пальчиком. От этого он еще больше смутился, и неловко повернувшись, побрел к выходу из приемной. И уже подходя к двери, в спину услышал: