Стас на ходу подал своего турша вправо и начал притормаживать. С иноходцем резкие кругаля да пируэтами не рекомендуются — на бок завалится, и привет. Второй турш, не видя причин останавливаться, пронёсся вперед, унося нукков. Помял кое-кого попутно, так не стой под стрелой. Стас, между тем, осторожно развернул своего Сивку-Бурку. На удилах тотчас повис какой-то циркач. Гордый скакун мотнул богатырской шеей и смахнул неудачника на дорогу. Да, это тебе не конь — у турша характер ленивый и сволочной. А Витка просто звезда. Прижалась к седлу, вцепилась в луку и под руку не лезет — ни-ни! Какой-то упырь попытался сцапать её за ножку и стащить — Стас от всей души заехал ему тяжеленным сапогом в раскормленное рыло.
На передовом возу — в десятке метров от них — резво подскакивал гоношистый старичок в расписном далате и атласных штанах. Он махал шашкой и руководил свалкой, пытаясь соорудить из неё битву. Но хуже всего, что троица энтузиастов в доспехах уже намылилась догонять Ук-А-Ука.
Что может основательно поломать планы врага в разгар битвы? Двинув турша наперерез охотникам за вампирами, Стас выудил из руки нить. Наподдал ногой по морде поравнявшегося с ним скакуна охотника — благородный олень взвыл дурной трубой. И принялся мстить своему седоку, тяжело, но веско вскидывая задом. Второй олень не успел вовремя обойти его — брыкающаяся задница влипла ему в бок боксёрской перчаткой. Иноходец покачнулся и завалился на бок. Какие холопы променяют зрелище на какое-то там пламя битвы? Они не воины — в тонусе пребывать не приучены: все обернулись и выпучились на животные вопли и человеческую ругань. Стас долбанул пяткой последнего, вцепившегося в седло клеща, и пошёл на разворот.
Во всей этой веселухе никто не заметил — и не мог заметить — как тоненькая юркая молния пронеслась над самой землей. Затем пропала за телегой исходящего пеной и матами полководца. Тот вдруг резко заткнулся и схватился за сердце. Так, что способно основательно поломать планы врага в разгар битвы? Правильно: гибель полководца. Даже в эпоху армий-миллионников это может сработать. А уж в средневековье работает почти безотказно. Визг, поднятый на командном пункте, мгновенно скорректировал планы противника. Про Стаса все забыли, кинувшись спасать умирающего кормильца.
Поздно — зло усмехнулся Стас, завершив аккуратный разворот турша, и начав разгон. Один подлый укол в сердце — пояснил он, раскрывая ладонь, дабы впустить диверсанта в дом. Вредный старикашка. А мог бы ещё жить да жить.
Часть 3
Глава 4
Народ любит авансы, если ты с ними угадаешь
Стас стоял перед гостевым домом почтенного Ёр-Гаха и размышлял, как попасть внутрь. Под таара он больше не канал — штанами не вышел. Под приличного глинальца не канал изначально — масть не та. Думал поначалу хотя бы косу отчекрыжить, да жалко стало. Было в этой дряни что-то героическое — во всяком случае, так ему казалось. Скорей всего, отрыжка прошлой жизни с её киноштампами… Но резать не стал. Короче, красноголового чмыря с каких-то там сраных Восточных островов в элитное заведение почтенного Ёр-Гаха не впустили бы и за большие деньги — репутация. А душа ныла и подпрыгивала в нетерпении. Кровопивцев с Виткой пришлось оставить в рощице неподалёку от стен славного города-крепости Ёрг. Крепостищи, от которой Стас ожидал чего-то попроще. Протащить через её бронированные ворота кровопивцев было не реальней перелёта через стену на дельтаплане. Поэтому нужно было, как можно, быстрей перекинуться с Ёр-Гахом парой словечек и рвать отсюда когти. Город-крепость был напичкан стражей по самые маковки местных храмов.
Стас решил обнаглеть и зайти с тыла. Выбрал момент, проскочил через широкий двор и обошёл эту крепость в крепости. Почти сразу из невысокой задней дверцы выскочила молодая девка в подоткнутой юбке с ведром. Увидала островитянина, охнула и собралась дать дёру. Стас не собирался гоняться за этой дурой, а потому сообразил продемонстрировать своё главное достоинство. Золотой рег так засиял на солнце, что все девичьи страхи мигом улетучились.
— Иди к хозяину, — медленно внятно начал инструктировать красноголовый приличную, черноволосую, но тупую девицу. — Скажи Милостивцу, что к нему приехал человек от Забавника. Э, нет! — отвёл он руку с монетой от нетерпеливо протянувшейся грязной ручонки. — Передашь Милостивцу, что велено, и тогда я…
— Сейчас, — мявкнула девица, воровато оглядываясь. — Милостивец узнает, что взяла у человека Забавника, голову оторвёт.
— Значит, — усмехнулся Стас, — ты просто обязана сообщить обо мне хозяину. Понятно. Тогда золотого тебе будет слишком жирно.
Рег пропал, и на его место вылез дил. Разочарование на мордахе девицы родилось и сдохло в течение нескольких секунд. Видать, она и не верила, что ей, в самом деле, отломится. А вот серебро выглядело вполне достижимой мечтой. Стас моргнуть не успел, как посыльная юркнула в дверь.
— Прости меня, почтенный, но я не могу больше оставаться в городе. Мне придётся отложить разговор с тобой, — вежливо оповестил Стас, едва его провели к хозяину.
Седовласый сухонький важный дедок с жидкой седой бородкой оказался умным. Не посчитал заявление пришельца наглой выходкой. Он понимающе глянул в глаза гостя и осведомился:
— Те, кого ты не смог провести через ворота, не должны попадать в чужие руки? И кто это?
Стас всеми потрохами чувствовал, что врать старику не стоит. Убить не убьёт, но и разговаривать дальше не станет. А этот старый самурай может дать классный совет — на роже написано. Не стоит пренебрегать такими знакомствами в мире, где ты никому на хрен не нужен. Кроме одного Прана, мечтающего выпустить твои кишки.
— Это три нукка. Двое из них маленькие дети. И ещё одна девчонка. Моя сестра.
— И где ты подобрал нукков? — со всем вниманием отнёсся к признанию Ёр-Гах.
— В лесу.
— В наших лесах начали свободно гулять кровопивцы? — слегка приподнялись седые брови.
— В ваших лесах их поймали полтора десятка воинов, — продолжал исповедоваться Стас. — И пытались замучить насмерть. Я отнял у них добычу. Теперь она моя.
— У воинов нелегко отнять добычу, — впился в него острым взглядом дедок. — Если, конечно, это были воины, а не разбойная шваль.
— Это были воины, почтенный. Были, — повторил Стас.
— Полтора десятка, — задумчиво промямлил Милостивец, помолчал и спросил: — И где остались лежать их тела?
— Нигде, — повёл плечом Стас. — Их тел никто никогда не найдёт.
— Помимо прочего наш Глинал славится своими палачами, — намекнул старик.
— Я и без пыток укажу место, где убил их, — позволил себе лёгкую усмешку Стас. — Но, даже разорвав меня на части, никто не найдёт их тел.
— Огонь не может уничтожить человеческое тело без остатка, — блеснул эрудицией тот, кто наверняка знает цену этому заявлению.
— Не может, — согласился Стас. — Человеческие кости вообще трудно уничтожить, если не смолоть их в муку. А я не мельник. После меня уже нечего молоть. После меня остаётся ничто, — писанулся он, почуяв, что здорово заинтересовал эту весомую в некоторых тутошних кругах персону. — Прости, почтенный, но моё время вышло. Не мог бы ты мне уделить толику твоего драгоценного времени где-нибудь за стенами города.
— Ты острослов, — насмешливо оценил выступление дедок и поднялся из кресла, перед которым Стас выстроился, как кремлёвский курсант перед Мавзолеем: — Под этой шкурой островитянина явно притаился кто-то другой. Ни за что не поверю, что твои дикие родичи додумались до этикета с наукой. Они вон письменность-то никак не сочинят. Ну, да ладно, — вздохнул он, подошёл к столу и долбанул молоточком по симпатичному блестящему гонгу: — Раз тебе нужно идти, так поговорим вечером. Ёали, сынок, проводи нашего гостя за ворота города, — мягко приказал он мордовороту с обритой башкой, мигом нарисовавшему на пороге кабинета. — Проводишь его до места, которое он тебе укажет. Ты пешком? — уточнил дед.