Теперь они ехали в голове колонны втроём: Фартах Аркатан, Нартах Дреб и Ёали. Тихушник лично замочил в саду гостеприимного — на свою голову — таара семерых наёмников. А это немало, если твоя задница не прикрыта хотя бы самой плюгавенькой магией. Лёха своих не считал — было темно. Аркатан тоже своих не считал — было лень. Да, едва заслышав шум, Фартах ринулся выручать вечно влипающего в дерьмо союзника. Его люди знали толк в вопросах охраны своего неугомонного господина. А заодно и прикрыли спину Лёхе — слишком увлёкся придурок новыми возможностями при старых замашках. Друзья-однополчане вырезали приличный отряд. И пристукнули Санчо Пансу — личная заслуга Аркатана. Правда, он нацелился на Де'Лоха, но тот выкрутился и смылся. Отравил победу Фартаху, который рвался в погоню — на силу угомонили.
Летевшие к дому шары эти гады видели, но решили, что война важней. А оставшийся на хозяйстве Стас как-нибудь сам управиться с такой мелочёвкой. Вот только Фартах сильно удивился, обнаружив, что красноголовый выжил. Даже не удосужился получить ни одного боевого ранения. Кажется, он сильно задумался, правда, неизвестно о чём. Решил пересмотреть план по ликвидации союзника после окончания операции? Не там расставляет акценты. Лучше бы причиной переосмысления стал Дреб — Аркатан ещё не знает, какую свинью подложил ему Стас в лице земляка. И не потому, что тот вступил в несуществующие ряды Нартахов. А потому, что он Лёха. Тот ещё приз в студию. Уж Стас бы точно не стал его открывать.
За два дня пути по западным землям, на них пять раз натыкались небольшие военные отряды. Всех мастей и знамён. Помнится, в шестом классе Стас зафанател по отечественной гражданской войне. На целый год. В результате заимел круто неоднозначное представление. Никакого единого фронта. Или хотя бы парочки конкретных. Никаких двух противоборствующих сторон. Или хотя бы трёх конкретных. Все дрались со всеми, периодически кочуя из одних во вторые или третьи с четвёртыми. Здесь за два дня на довольно ограниченной территории им попались пять отрядов всех трёх противоборствующих сторон. Они совсем не мешали друг другу.
Именно трёх: Гли-Араны со старшим отпрыском уже не было, и все об этом знали, но сторона осталась. Эта сторона мёртвой хваткой вцепилась в её младшего сына, не погнушавшись и младенчиком-внуком. Правда, младший «Дуракович» — пятнадцатилетний Гли-Нарлит — оказался паршивой овцой. Не в масть пошёл: категорически отказался быть знаменем и поводом для традиционной Глинальской свары. Вот такой вот паразит. Мало того: заперся подлец в своём личном замке и отшибает рога любому, кто пытается прободать ими запертые ворота. Мало того «мало»: он ещё и младенца-племяша экспроприировал у верных и энтузиастов. Совсем зарвался!
— А что, молодец парень, — прокомментировал Лёха рассказ командира отряда сторонников «Дураковичей», когда тех, наконец-то, вытурили из вставшего на ночёвку лагеря.
Этот отряд как раз и был последним — Стас, во всяком случае, надеялся. Он устал, как собака, и мечтал лишь о беспробудном десятичасовом сне. Со всеми этими зубрами военного дела, что его теперь окружали, выспаться никак не получалось. Несутся вперёд, будто каждому по петарде в зад ввинтили. Стаса уже тошнило от всех этих тактических и стратегических раскладов. Разговоров о них было больше, чем требуется нормальному человеку. Не то, чтобы он в претензии, но фанатизм отягощает психику и всякие там последствия. А насильственное вовлечение во что угодно, именно вовлечённого в результате делает крайним. Так и вышло, что ненормальным крайним оказался именно он. На него коллективно забили — прям, смотри, как все вдруг резко покорешились! Умиленье и восторг в зеницах, как насмешничал его дед.
А Стас уже, было, разбежался поделится запасом фактов и выводов, собранных на Аркатана. Тот прямо так и льнёт к его ребятам. Хрена лысого! Стас сначала посмотрит, кого тот решил выключить из игры первым: нового Нартаха или старого телохранителя? А потом зайдёт сзади. Прежде-то Ёали с Лёхой держали себя так, словно наёмников Фартаха произвела на свет бродячая дворняга. Прямо одним помётом и сразу в грязную лужу. Да, пошли они все! Им с Виткой и без них хорошо. С Виткой, с Уком и его нуккашками. Верней, с одной Юшкой — её братец прочно прописался в седле и на загривке Бритого. Он и сам теперь знамя — совсем задурили мелкому голову. Ну, как же! Так прикольно знать: сколько на тебя вывалил вранья очередной командир очередной шайки регулярных войск очередного наследничка? Мужики теперь ставки делают, на чём Юш поймает очередного глашатая очередной версии очередной правды о происходящем на арене войны.
Стас, было, попытался отнять у дегенератов ребёнка, чтоб вконец не испортили. Отнял на целых десять минут. Потом Юш как-то так незаметно утёк обратно в компанию конкретных мужиков, у которых есть чему поучиться. Вот интересно: говорят, что у детей короткая память. Возможно. Юш искренно не помнит тех злодейств, что пережил в лапах таких же вот учителей жизни. А наёмники Аркатана ещё помнят, как чуть не угробили маленькую Юшку? Им-то не совестно смотреть в глаза мальчишке? Стас обязательно выберет момент побольней и влепит им этот вопрос прямо в бесстыжие морды. Он не позволит превратить наивного вампирчика в игрушку — хрен вам в пасть для укрепленья головы! И с Бритым поговорит по-мужски, если тот не одумается.
Пока Стас куксился и ерепенился, отряд как-то незаметно завернул на юг. С географией у него всегда были пятёрочные отношения, а на пленэре он её просрал. Лишь на третий день оторопел при мысли, что стоящее в зените солнце лупит прямо в лоб. На прямой вопрос отцам-командирам он получил прямой ответ, мол, ты, конечно, полный болван, но нельзя же до такой степени. Надо же себя хоть как-то контролировать, а то прямо неудобно перед посторонними. Даже Витка заметила смену курса, а великий Нартах и в этом деле непревзойдённый лошара.
— Ёали, а что мы забыли на юге? — пропустил Стас мимо ушей насмешки Лёхи.
Он нагнал мерно покачивающегося в седле Бритого. Прямо перед ним дрых, свернувшись калачиком под какой-то тряпкой, Юш. Наружу торчали лысая макушка и длинные пальчики одной из конечностей.
— Ты желал выполнить просьбу Ёр-Гаха, — ответил Ёали, поглаживая макушку питомца.
— И не перестаю желать. А поконкретней?
— Один из тех, кто тебе нужен, сейчас на юге.
— Я бы предпочёл того нужного, кто сейчас на севере, — проворчал Стас. — Оттуда ближе линять к Порогам.
— Ты желал выполнить просьбу Ёр-Гаха, — пожал плечами Бритый с возмутительной невозмутимостью.
Стас плюнул на этого долдона и вернулся в состояние горделивой самоуглублённости. Там ему было удобней остерегаться этого паршивого запада и строить козни. Верней, планы дальнейшей ликвидации тех, кто мешал ему начать личную жизнь. А таких вокруг полным-полно. За эти дни они проехали кучу крестьянских поселений — этого добра тут навалом. Все довольно богатые и почти не тронутые местной позапутанной войной. Почти — это не следы разрушений. Почти — это трагикомично героические рожи колхозников, на поясах которых болтались подделки под сабли и ятаганы. При виде проезжающих мимо воинов эти Скарамуччи целиком оправдывали своё призвание воинов-хвастунов комедии дель арте. Они расправляли широкие плечи, честно заработанные на полевых работах. Они выпячивали налитое благосостоянием брюхо, так же честно заработанное в забегаловках. Они пучились на профессионалов раками, заподозрившими, что непрошеные гости имеют их в виду варёными к пиву. Пейзаж дополняли густо колосящиеся нивы, тучные стада и беспрестанно снующие во всех направлениях воинские отряды.
Первым серьёзным препятствием на пути оказался городок Улучел, обнесённый качественными стенами. Он принадлежал высокородному таару Улу-Балху. Тому самому «Рассчитывающему», что выдал дочь за среднего братца «Нитака-нисяка». Спас своего младшего внучека Гли-Трала, а потом вытащил его на свет из захолустья уже почти готовым воином и королём. Сначала Стас — по мере приближения к городу — искал внешние следы осад и налётов. Ну, там, покоцанные, изгвазданные застывшей смолой стены. Вытоптанные туршами осаждающих загаженные предместья. Хрен вам, а не театр военных действий. Если бы не очередные бесхозно шляющиеся кучки рыцарей, то войну тут вообще не заподозрить. Они тут в принципе занимаются делами, или только пропагандируют свою войну?