Жужжат моторы кинокамер, прожекторы слепят глаза. Комментаторша возвещает:
- Вот к нашему микрофону подходят летчик Арефьев, верхолазы Алиев и Петров. Семён Трофимович, скажите несколько слов нашим радиослушателям.
Семён Трофимович оторопело осматривается. Такой огромный дядька, отпаянный смельчак - и вдруг испугался маленького микрофона! Но отступать некуда - вокруг толпятся инженеры, кинооператоры, а девица сует микрофон под самый нос.
И вот Семён Трофимович что есть мочи рычит в микрофон:
- Да чего тут говорить! Околпачили мы эту трубу - и крышка!
Девица смущена. Но все кругом смеются. И она в конце концов тоже начинает хохотать.
А Игорь смотрит на летчика и верхолазов. Они стоят в ряд - рослые, сильные, одинаковые в своих комбинезонах. Только у пилота в руке вместо маски сварщика - кожаный шлем.
Игорь тормошит Симку и Славку:
- Смотрите! Их тоже трое.
Он и сам не знает, зачем сказал это. Но ясно, ребята поняли, хоть ничего и не ответили.
Только Славка - он ничего не забывает - толкнул Симку под бок.
- И никакие у летчиков не фуражки. Видишь, обыкновенный шлем.
Глава восьмая
ЕСТЬ ТАКОЙ ЗАКОН!
Игорь торопливо шел по улице. Со связкой синего провода, в кармане куртки лежали плоскогубцы, буравчик, изоляционная лента. Надо все закончить сегодня же - провернуть в оконных рамах две дырочки, пропустить провод, а там уж можно нести и телевизор.
Дверь с надписью «К Фроловой - 3 раза» была приоткрыта. Из коридора слышался голос:
- Ну что вы беспокоитесь, любезный? Я же сказал, - все будет в норме. Тем более, вы проживаете в данной квартире и по положению вашему имеете право на дополнительную жилплощадь. А торопливость хороша только, я извиняюсь, при ловле блох. Съемщица померла. А что девчонка убежала, - тем лучше. За ней уже два раза приходили из детдома. Как только её заберут туда, так вы потихоньку въедете, расставите мебель, и дело в шляпе…
Игорь заглянул в коридор. На двери Катькиной комнаты висел большой замок - такими запирают гаражи или дровяные сараи, - рядом стояли домуправ и толстяк в пижаме. Толстяк спросил:
- Тебе что тут надо, мальчик? Закрой дверь. Всегда сквозняки устраивают. Кого надо?
Игорь повернулся и медленно спустился по лестнице. Значит, Катина мама умерла… Катя убежала. Комната заперта, приходили из детдома. Игорь остановился. Он не заметил, как уронил связку провода. Ведь у Катьки никого нет, она ещё маленькая и ничего не умеет. Игорь вспомнил про подгорелые лепешки… Зачем же она убежала, куда?..
Провод так и остался лежать под воротами, - к чему он теперь? Мимо ходили трамваи, автомашины, троллейбусы. Как много, однако, людей в городе! Попробуй найди среди них маленькую девочку… Чтo, если она пошла к реке?..
Ноги сами понесли Игоря на набережную. Вот знакомые краны, высоковольтная опора. Мимо штабелей досок и кирпича - скорей к старому причалу… Уф! Сразу от сердца отлегло! Вот она, сидит на чугунной тумбе и вытирает глаза подолом платья, в котором, свернувшись, спит белый котенок.
- Что ты сидишь здесь, Катя? Пойдём отсюда. Нечего тебе тут делать у самой воды…
Катька поднимает голову. У неё опухшие, заплаканные глаза, коса вовсе расплелась.
- Игорь, я не хочу в детдом. Я лучше подожду маму, пока её привезут из больницы.
Привезут?.. Значит, Катька не знает самого страшного. Как ей сказать, что делать?..
Игорь тоскливо оглядывается. Солнце ярко освещает желтые облицовочные плитки, горит в оконных стеклах нового дома… «Мы живем на набережной. Новый дом, квартира семь. Приходи в гости». Игорь тормошит Катю.
- Давай руку! Пошли скорей…
В светлой кухоньке Семён Трофимович пил чай с блюдечка и читал газету, а Глафира стирала.
- Гляди-ка, Сема, кто пришёл! Я как раз пирог испекла. - Глафира отряхнула с рук мыльную пену, вытерла их, потянула Катьку к себе. - Опять коса - мочалкой. А где ленточка, что я тебе дала? Да отпусти ты котёнка. Здесь не убежит.
Она было принялась кормить Катьку, но Игорь помешал - вытащил в прихожую и горячо зашептал.
- Понимаешь, у неё мать увезли в больницу…
- Ах ты, господи!
- Это не главное ещё. Мать умерла, а Катька ничего не знает. В детдом не хочет. Убежала.
Глафира посмотрела на Игоря ошалело. Потом перекрестилась, вытерла глаза передником.
Когда они вернулись в кухню, Катька сидела на коленях у Семена Трофимовича, и он своими пальцами-граблями старался заплести ей косу, даже пыхтел от усердия. Котенок, вспрыгнув на стол, лакал из блюдечка остывший чай Семена Трофимовича.