— Я думал, ты ушла.
От его хриплого признания навертываются новые слезы. Я обнимаю его за шею и прижимаюсь так же крепко.
— Я не могла, — шепчу я. — Я бы никогда не оставила тебя вот так. Я…я просто…Я была напугана. Лиам был…
— Он был совершенно не в себе, — резко говорит Оливер. — Если он не будет сотрудничать, если он будет продолжать вести себя с тобой так дерьмово, мне нужно будет найти другого менеджера.
Моё сердце разрывается от его слов. Он отошлет своего кузена ради меня?
— Я ударил его, — признается он. — Он не останавливался, и я больше не мог этого выносить.
Я беру его правую руку и провожу кончиками пальцев по костяшкам пальцев. Он вздрагивает, поэтому я целую их, успокаивая.
— Я бы никогда не попросила тебя сделать это для меня, — говорю я ему. — Но есть некоторые вещи, которые тебе нужно услышать, прежде чем ты решишь, как действовать дальше.
Он хмурится.
— Что ты имеешь в виду?
Я бросаю взгляд на свой рабочий компьютер, наполовину скрытый одеялом. Какой бы злой и напуганной я ни была, я знала, что мне понадобятся доказательства, чтобы показать Оливеру правду, поэтому я отправила электронное письмо Таше ранее. Не знаю, успела ли я застать её, учитывая разницу во времени между Сеулом и Штатами, она, возможно, всё ещё была на работе, когда я написала, хотя сегодня пятница.
— Нам нужно дождаться Беллу, — говорю я ему. — Ты дозвонился до неё?
Он откидывается на спинку кровати, сажая меня к себе на колени.
— Бен зайдет за ней. Они скоро будут здесь. Не хочешь рассказать мне, из — за чего вся эта секретность?
Я хочу дождаться, пока Белла поддержит меня в этом, но, возможно, будет лучше, если мы покончим с этим. Возможно, ему понадобится минута, чтобы осознать происходящее.
Я встаю с его колен и беру его за руку, затем заставляю себя посмотреть ему в глаза.
— Я думаю, что за этим стоит Лиам.
Оливер хмурится.
— За чем?
У меня внезапно пересыхает в горле. Как я могу обвинять кузена Оливера в попытке разрушить его жизнь, когда я знаю, как сильно это ранит его?
Затем я вспоминаю аварию во время квалификации в Дубае. Оливер мог умереть, и если мы не остановим Лиама, он может сделать что — нибудь похуже. Он уже сделал это со мной — вломился в мой долбанный номер и уничтожил все мои вещи. Я всё ещё не уверена на сто процентов, что это был он, а не кто — то, кого он нанял, но всё сходится.
— Я думаю, это всё из — за него, — тихо говорю я. — Начиная с грязной прессы. Он пытался дискредитировать тебя и разрушить твою карьеру, но в то же время продажа этих фотографий и статьей таблоидам принесла бы ему кучу денег.
Оливер расправляет плечи.
— Зачем ему это делать? В этом нет смысла.
— Судя по тому, что ты сказал нам с Этьеном в тот день, я предполагаю, что он обижен на то, что не стал Чемпионом, — я сжимаю его руку, затем добавляю: — Я недостаточно знаю о его карьере гонщика, но Этьен сказал, что он никогда не был так хорош, как ты. Раньше это было проблемой?
Он просто смотрит на меня, моргая, в его серых глазах тревога.
Мне неприятно это делать, но я должна рассказать ему всё.
— Он сказал, что видел меня одну в боксе в тот день в Дубае, но он был там один, когда я пришла. Я принесла коробки с новыми наклейками AEON, и он удивил меня. Он вел себя странно, но потом появился один из механиков, и все поспешили наклеить новые наклейки вовремя, так что я забыла об этом.
Оливер хмурится.
— Насколько странно? Он тебе что — то сказал?
Я пожимаю плечами, чувствуя себя неловко.
— Он просто намекнул, что застал меня там, и сказал, что это будет нашим секретом. Просто он вызвал у меня странное ощущение, а я всегда доверяла своему первому впечатлению о людях.
— Чёрт, — он трет глаза, выглядя ещё более измученным. — Зачем ему это делать? Зачем ему портить мою машину?
Это единственное, чего мне не удалось выяснить.
— Я не знаю. Я не думаю, что он пытался причинить тебе вред. Если бы это входило в его планы, он бы нанес машине больше повреждений, не так ли?
Оливер слегка позеленел, поэтому я принесла ему стакан воды и снова села рядом с ним. Но я должна сказать ему ещё кое — что.
— Я думаю, он разгромил мой номер, потому что он знал, что я видела его в тот день, и хотел знать, подозреваю ли я его, — говорю я. — И ты проводил со мной всё больше и больше времени, так что он, вероятно, беспокоился, что я пытаюсь вторгнуться на его территорию.
Он хмуро смотрит на меня.