К тому времени, как мы спускаемся на лифте на парковку, тосты и омлет, которые она заказала для меня, переворачиваются у меня в животе. Я сажусь за руль, потом вспоминаю, что она могла бы остаться в моей комнате, в безопасности от всего, что ждет нас на трассе.
— Ты всё ещё можешь вернуться, — говорю я ей, заводя автомобиль.
Элли хмуро смотрит на меня.
— И позволить тебе справиться с этим в одиночку? Ни за что.
Она тянется к моей руке и крепко сжимает её, пока мы выезжаем с парковки на оживленные улицы Сеула. Движение неспешное, город кипит жизнью, несмотря на гнетущую атмосферу, неоновые вывески магазинов отражаются на мокром от дождя асфальте. С каждым приближением к ипподрому напряжение, охватившее меня, растет.
— С тобой всё будет в порядке, — внезапно говорит Элли.
Я хмуро смотрю на неё, потому что почти уверен, что ничего из этого не в порядке.
Она морщится.
— Ну, может быть, не сегодня. Но у тебя в команде есть настоящие друзья, — она поднимает руку, как бы останавливая меня от протестов, и добавляет: — Я знаю, что ты сказал о том, что им платят, но подумай об этом с другой стороны. Тебе тоже платят за участие в гонках, но ты друг Беллы, верно? Ты бы помог ей, если бы ей это было нужно?
— Конечно, — тут же отвечаю я.
Она одаривает меня свирепой, торжествующей улыбкой.
— У тебя есть Белла, Этьен, Диана и Эви, — считает она на пальцах. — И я почти уверена, что помощь Хёрста выходит за рамки того, что руководитель команды сделал бы для своего гонщика.
Я ничего не могу с собой поделать, и я улыбаюсь её энтузиазму.
— Так ты фанатка команды “Titan”, да?
— Абсолютно, — она откидывается назад, её поза становится более расслабленной. — Не могу представить, что буду работать на Монтгомери.
Я крепче сжимаю её руку.
— Я так чертовски рад, что ты на моей стороне, Элли.
Она бросает на меня застенчивый взгляд.
— Я хотела тебя кое о чём спросить.
Я проезжаю ещё один оживленный перекресток и сворачиваю на шоссе, радуясь, что корейские дорожные знаки на двух языках.
— Спрашивай.
— Прошлой ночью ты кое — что сказал по телефону, — говорит она, её голос понижается. — Когда, эм, когда ты пытался найти меня?
Я вспоминаю наш разговор, и меня осеняет. Я сказал ей, что она женщина, которую я люблю.
— Ты говорил серьезно?
Она заливается темно — розовым румянцем и слегка ерзает на месте. Это чертовски мило, и её вид рассеивает мои мрачные мысли.
— Да, — я подношу её руку к губам и целую костяшки пальцев. — Жаль, что мы в машине, иначе я поцеловал бы тебя.
— О, — говорит Элли. — Это здорово.
Я высвобождаю свою руку из её и тычу её в ребра.
— Это здорово? Господи, Кин, что это за ответ такой?
Она взвизгивает и отталкивает мою руку.
— Прости, прости! Я тоже тебя люблю, — затем она наклоняется над центральной консолью и целует меня в щеку. — Я знаю, что сейчас всё кажется дерьмовым…
— Не всё, — быстро отвечаю я.
— Но, мы справимся с этим. Вместе, хорошо?
Я качаю головой, ко мне возвращается часть моего прежнего мрачного настроения.
— Насколько это хреново, что я всё ещё надеюсь, что это не он? — я крепче сжимаю руль и смотрю на скользкую от дождя дорогу. — Я очень уважаю тебя, Беллу и Бена, но…
— Ты надеешься, что мы все трое ошибаемся?
— Да, — вздыхаю я. — Наверное, да.
Мы сворачиваем с шоссе, когда на мой телефон звонят. Элли протягивает мне наушники, я вставляю один и провожу пальцем по экрану, чтобы ответить на звонок Бена.
— Вы близко? — спрашивает он без приветствия.
Я бросаю взгляд на приложение "Карты", открытое на экране автомобиля.
— Ещё восемь минут.
— Приходите прямо в мой кабинет, — командует он. — Есть кое — какие новости.
Мы с Элли проходим прямо через бокс, едва поздоровавшись с механиками, и поднимаемся по лестнице в кабинет Бена. Здесь меньше, чем обычно на этих трассах, тесно, с высокими потолками, но только с одним крошечным окошком. Бен каким — то образом создает впечатление, что это шикарный угловой офис, когда он сидит в своем кресле с открытым ноутбуком на столе перед собой.
— Закройте дверь, пожалуйста, — говорит он, когда мы входим. — У нас мало времени.
Мы садимся на два предоставленных нам стула, и я заставляю себя отпустить руку Элли, хотя предпочел бы продолжать держать её.
— Что происходит? — спрашиваю я.
Бен просто поворачивает ноутбук к нам и нажимает кнопку воспроизведения видео, отображаемого на экране. Это удивительно четкий кадр моей машины, вид сбоку, цвета приглушены при слабом ночном освещении. Я вижу, что это часть гораздо более длинного видео, и мы смотрим последние его минуты.