Ты знаешь, что я люблю её.
Чёрт возьми, да. Бедняга по уши влюблен. На вечеринке у Адамса он напился и признался, что купил ей кольцо, но ждал момента, когда сможет завоевать свой первый подиум в сезоне. Я понятия не имею, почему он считает это необходимым условием для предложения руки и сердца, но я точно знаю, что он искренне влюблен в длинноногую модель.
— Я не прикасался к ней, — я пытаюсь подавить раздражение из — за всего этого. — Я бы не стал. Ты был там, чувак. Ты что, не слышал о фотошопе? Если ты не видел её обнаженной, пока был там, то, скорее всего, она и не была обнаженной, — я подхожу ближе, чувствуя себя увереннее, что он не попытается снова накинуться на меня. — Что сказала Селена, когда ты спросил её об этом?
Он выдыхает и запускает пальцы в свои короткие вьющиеся волосы.
— Я с ней ещё не разговаривал.
Я пронзаю его свирепым взглядом.
— Значит, твоей первой реакцией после просмотра этого дерьма было не поговорить со своей девушкой, а побежать за мной на публике и ударить по лицу?
Теперь Моро краснеет. Он расправляет плечи и говорит:
— Я бы не стал сбрасывать тебя со счетов.
У меня внутри всё переворачивается от этого обвинения. Я не сделал ничего, чтобы заслужить это, но разве это кого — нибудь волнует? Я даже не могу доказать, что это был не я, потому что я действительно присутствовал на той вечеринке. Я всегда присутствую на них, потому что имеет смысл — быть в хороших отношениях с другими ребятами. В этом году план, похоже, дал обратный эффект.
— Точно.
Я бросаю взгляд на Нанга, который так же молод, как и Моро, ему едва за двадцать, и он уже участвует в гонках на самой конкурентоспособной трассе в мире. Однако он более уравновешенный. Он встречает мой пристальный взгляд и пожимает плечами, как будто это его так или иначе не беспокоит.
— Тебе не следует бить людей, — говорит Ари Моро, её тихий голос с акцентом пронзает тишину между нами. — Если ты сломаешь себе руки, то не сможешь вести машину.
Нанг обнимает её за плечи.
— Она права. Безопасно ли сейчас оставлять вас вдвоем? — спрашивает он, переводя взгляд с меня на Моро и обратно.
Водитель — француз кивает, его щеки всё ещё пылают, и я один раз наклоняю голову. Безопасно. Конечно, это чертовски безопасно. Это не я сошел с ума. Корейская пара уходит, и, пробормотав проклятие, Моро поворачивается ко мне спиной и идет по паддоку к боксу команды "Этуаль".
Я один остаюсь стоять посреди пит — лейна, а незнакомые люди пялятся на меня со всех сторон. Наклонив голову, я разворачиваюсь и направляюсь ко входу в бокс нашей команды. Раньше у меня было время, но теперь я действительно рискую опоздать. Моё лицо щиплет от удара Моро, поэтому я прошу у одного из механиков пакет со льдом, прежде чем отправиться в офис, где большая часть команды уже собралась на наше совещание.
Хоакин Гарсия, наш технический директор, строго кивает мне из передней части зала и указывает на место рядом с собой, где я должен был сидеть пять минут назад. Уэст ухмыляется мне со своего места в конце стола. Гребаный всеамериканский герой, всегда приходит вовремя. Конечно, он не из тех, кого можно поймать на публичной драке.
Где — то у двери звонит телефон, и Белла, наш заместитель директора по связям с общественностью, шумно втягивает воздух. Она бросает на меня сердитый взгляд, сверкая голубыми глазами, и исчезает из комнаты, стуча большими пальцами по экрану своего телефона.
Наконец, я заставляю себя встретиться взглядом с Бенджамином Хёрстом. Его лицо, как всегда, лишено эмоций. Он стал руководителем команды не потому, что позволил своему характеру взять верх над собой. Он просто поднимает бровь, и я знаю, что он каким — то образом уже слышал о драке и будет ожидать подробного отчета после этого совещания.
Под столом я достаю свой телефон, переключаю его на беззвучный режим и отправляю ему сообщение.
«Давай сделаем это. Тот план. Я согласен.»
Его телефон не издает никакого звука, но он всё равно достает его из кармана пиджака и смотрит на экран. Я не могу прочесть его реакцию, но мне тут же приходит от него ответ
«Ты уверен?»
Я колеблюсь лишь мгновение. Это решение принесет огромные перемены в мою жизнь, но если оно сработает так, как должно, это может спасти мою карьеру.
Поэтому я сжимаю челюсти, затем разжимаю их, сосредотачиваюсь, как перед забегом, и печатаю:
«Да.»