Я поворачиваюсь на месте, ища её в толпе. Если бы я могла остаться с ней до конца вечера…
Какой — то мужчина врезается в меня и тихо восклицает:
— Чёрт. Смотри, куда идешь.
— Мне так жаль, — быстро говорю я, поднимая глаза, чтобы встретиться с ним взглядом.
Он красив и почти такого же роста, как Оливер, его волосы коротко подстрижены по бокам и длиннее на макушке. Он изучает моё лицо и улыбается, но мне не нравится, как его взгляд задерживается на мне, поэтому я бормочу ещё одно извинение и обхожу его, протискиваясь в промежуток между двумя группами людей.
На одном конце длинной стойки возвышается пирамида купе с шампанским, подсвеченных сзади и мерцающих золотом. Я смотрю на это с опаской — один неосторожный толчок, и всё это может рухнуть. Но я не могу отрицать, что это выглядит фантастически, именно так, как я представляла себе вечеринку такого масштаба. Приглушенный свет, мерцающий декор, а теперь ещё и шампанское — всё это привносит нотку гламура.
И я здесь, делаю всё возможное, чтобы не ошибиться и не выставить себя аутсайдером.
Одному из барменов требуется некоторое время, чтобы заметить меня, но я, наконец, заказываю газированную воду и, облокотившись на стойку, жду, когда мне принесут.
— Привет, — произносит мужской голос прямо у меня за спиной.
Я напрягаюсь, думая, что это тот мужчина, которого я видела раньше, но оборачиваюсь и вижу Оливера Стоуна, стоящего там с бокалом в руке.
— О, привет, — я облегченно улыбаюсь.
На нем пиджак и сшитая на заказ рубашка с расстегнутым воротом и без галстука. Образ на удивление повседневный, но ему удается выглядеть в нём хорошо. Он достаточно красив, и в сочетании с его дорогими часами, туфлями и стаканом для виски этот наряд не выглядел бы неуместно даже на обложке журнала.
Он подходит ближе, нависая надо мной, и спрашивает:
— Ты любишь изюм?
Я растерянно моргаю, глядя на него.
— Прости?
Из — за громкой музыки, разносящейся по воздуху, я, вероятно, ослышалась.
Но в его глазах пляшут искорки юмора, и он повторяет:
— Ты любишь изюм?
— Нет, не очень, — отвечаю я, гадая, к чему он клонит.
— Как насчет свидания?3 — спрашивает он.
Мне требуется мгновение, чтобы понять, затем я стону, хлопая себя рукой по лбу.
— Боже мой, это было ужасно.
Он насмешливо хмурится на меня.
— Эй, ты сказала, что я должен пофлиртовать с тобой.
— И это лучшее, что ты смог придумать? — я качаю головой. — Ты решил поискать саму банальную фразу на свете?
— Да, — признает он. — Но в свою защиту скажу, что у меня сегодня был напряженный день.
Несколько человек переминаются у него за спиной, и он подходит ещё ближе, кладет руку на стойку рядом со мной и поворачивается так, что заслоняет меня от толпы. Мне нравится быть к нему так близко. Моя мама всегда говорила мне доверять своей интуиции, и, в отличие от парня, с которым я столкнулась ранее, от Стоуна у меня хорошее предчувствие. Я беспокоилась о том, что мне придется проводить с ним время — не зайдет ли он в этом соглашении слишком далеко. Но теперь, когда он достаточно близко, и я чувствую приятный аромат его лосьона после бритья, я не чувствую в нем ничего странного
.
— Просто для протокола… — он наклоняется, чтобы нас не подслушали. — Если бы тебе не нужно было изображать, что я произвел на тебя впечатление, подействовали бы на тебя эти банальные фразочки?
Я морщусь.
— Не совсем. Я удивлена, что у тебя нет ничего наготове.
Оливер выпрямляется и одаривает меня сногсшибательной улыбкой, благодаря которой в прошлом он много раз работал моделью.
— Обычно мне не приходится ими пользоваться. Женщины и без них окружают меня.
Стараясь не поддаваться впечатлению от того, насколько он красив, я сильно закатываю глаза.
— Вау, твоё эго такое же большое, как я и представляла, — затем я серьезно смотрю на него. — Именно поэтому мы здесь, в этой ситуации.
На его лице мгновенно появляется раскаяние.
— Прости. Но ты сама спросила.
Верно. Тем не менее, я должна прояснить ему одну вещь.
— Пока действует наше соглашение, ты не можешь встречаться с другими, — говорю я своим лучшим строгим голосом. — Это полностью разрушило бы всё, чего мы пытаемся достичь.
— Ревнуешь?
Я бью его в грудь тыльной стороной ладони и быстро отстраняюсь, когда костяшки моих пальцев ударяются о твердые мышцы.
— Сосредоточься, Стоун. Ты с кем — нибудь встречаешься?
— Нет, — серьезно отвечает он. — Я весь твой.