Кажется, я где — то читала об этом. Насколько я помню, его мать британка, но его отец был американцем. Но прежде чем я успеваю расспросить его подробнее об этом, он берет меня за руку и наливает ещё одну щедрую порцию лосьона мне на ладонь.
— Ты можешь намазать мне спину? — спрашивает он и поворачивается ко мне спиной.
Я смотрю на мышцы, перекатывающиеся под его загорелой кожей. Так. Много. Мышц.
— Кин? — он оглядывается через плечо, затем выражение его лица меняется. — О, чёрт, прости. Это неуместно. Забудь об этом. Просто…Я вижу там душ, можешь смыть это.
— Нет, — говорю я, отлепляя язык от неба. — Нет, всё в порядке. Всё в порядке. Просто повернись в другую сторону, пожалуйста.
Мой голос звучит слишком властно, но Оливер делает, как я говорю, и больше не протестует. Я размазываю лосьон между ладонями, задерживаю дыхание, затем кладу руки на его спину. Если бы я не была так сосредоточена, я бы пропустила то, как он напрягается под моими прикосновениями, как напрягаются его мышцы. Он делает вдох и расслабляется.
Я стараюсь, чтобы мои прикосновения были как можно более безличными, поэтому не задерживаюсь на тепле его кожи или очаровательных, едва заметных ямочках чуть выше пояса его шорт. Неважно, как сильно мне хотелось бы провести большими пальцами по изгибу его позвоночника и почувствовать там сопротивление, я не позволяю себе этого, потому что не хочу переступать границы дозволенного.
Однажды летом в старших классах я работала администратором в местном гараже без кондиционера, запертая на весь день в стеклянной коробке офиса. Я чуть не умерла тогда от теплового удара, но я почти уверена, что тот случай не сравнится с этим. Моё лицо, кажется, вот — вот вспыхнет пламенем, в животе разливается жар, и, конечно же, мои ладони оставят следы ожогов на коже Оливера…
Сосредоточься.
Я на мгновение зажмуриваю глаза, затем заставляю себя успокоиться. Как только белые пятна исчезают, я откашливаюсь и поворачиваюсь к нему спиной, чтобы он не видел выражения моего лица.
— Твоя очередь.
Тихий выдох Оливера — единственное предупреждение, которое я получаю. Его ладони крепко сжимают мои плечи, затем скользят по верхней части спины. Я стараюсь не задерживать дыхание, когда он дотягивается до бретелек моего бикини. На мгновение один из его пальцев проскальзывает под лямку на спине, и я могу поклясться, что он произносит почти неслышное “Чёрт”. Но я не оборачиваюсь, пока он не проделывает то же самое с нижней частью моей спины.
Хорошо, что верх моего бикини с подкладкой, потому что мои соски неуместно напряжены, хотя я прекрасно знаю, что ничто из того, что только что произошло, не должно было быть сексуальным.
— Хочешь поплавать? — спрашивает Оливер более хриплым голосом. Он прочищает горло. — Или мы можем остаться здесь, у бассейна.
Я обдумываю варианты.
— Сначала море, — решаю я.
Я делаю глоток пина — колады, жалея, что не выбрала алкогольную, а не безалкогольную версию. Затем я направляюсь прямо к воде, не дожидаясь Оливера, но он догоняет меня в три легких шага. Он улыбается мне, и в этот золотой момент, когда солнце светит ему на лицо, а море за спиной, он такой красивый, что у меня сводит живот.
В моей голове звучит сигнал тревоги, и я снова поворачиваюсь лицом к воде, читая себе строгую лекцию. Последнее, что мне нужно, — это влюбиться в своего коллегу. Мы будем вместе, как он выразился, в течение следующих десяти месяцев. Ради всего святого, сезон ещё даже не начался.
Поэтому вместо того, чтобы потакать своему желанию ещё немного поглазеть на него, я разбегаюсь по мокрому пляжному песку и прыгаю в воду.
ГЛАВА 13
Оливер
Элли заходит в воду, но, похоже, на полпути передумывает нырять, как будто забыла о своих солнечных очках и шляпе. Она совершает странный маневр, похожий на пируэт, размахивает руками, затем теряет равновесие и погружается по нос. Отплевываясь, она стоит на мелководье и стряхивает воду с рук.
Я моргаю, затем взрываюсь смехом, не в силах сдержаться.
— Вау, Кин, я никогда раньше не видел этого движения.
Она краснеет, и, хотя её глаза скрыты за солнцезащитными очками, я знаю, что она смотрит на меня.
— Заткнись.
Я захожу в воду по колено, а затем прыгаю прямо в воду, к черту солнечные очки. Ничто не сравнится с этим первым погружением. Вода смывает напряжение дня. Когда я снова выныриваю, Элли медленно подплывает ко мне, затем погружается в воду и снова встает, хотя на этот раз вода доходит ей до плеч.