«Ты в порядке? Диана сказала, что с тобой всё хорошо.»
Сразу появляются три точки, за которыми следует его сообщение.
Оливер:
«Жду рентгена шеи, просто чтобы убедиться, но чувствую себя нормально. Переломов нет.»
Я сглатываю, преодолевая комок в горле.
Я:
«Спасибо, что написал. Я ценю это.»
Он лайкнул моё сообщение, но не ответил. Я засовываю телефон в сумочку и медленно направляюсь к выходу, мои ноги лишь слегка подкашиваются.
Это жизнь Оливера, и на следующие десять месяцев она принадлежит и мне. Камеры, гламур, шампанское — и мучительное дерьмо. Возможно, я намеренно проигнорировала тот факт, что спортсмены умирают в этом виде спорта. Не часто, и особенно в последнее время, потому что автомобили стали безопаснее, чем когда — либо, но такое случается. Мне следовало бы обратить внимание на портрет Йоханнеса Ваха в рамке на стене гаража.
В какой — то безумный момент я подумываю о том, чтобы написать Веронике и уволиться с этой работы. Как сказала Диана — парни выйдут на трассу и будут участвовать в гонках, невзирая на мои чувства, так почему я так поступаю с собой?
Но я тут же отбрасываю эту мысль. Я профессионал. Я могу сделать что угодно, даже когда становится тяжело.
Другой голос в моей голове шепчет правду. Я не могу уйти от Оливера. Ему нужна моя помощь, и я пообещала ему, что буду рядом с ним. Что я буду его другом. И если это делает меня идиоткой, оставаться там, где, я знаю, мне может быть больно, тогда я сделаю это ради него.
ГЛАВА 16
Оливер
— Проверка связи, — голос Бена звучит громко и отчетливо. — С нашей стороны все хорошо, Оливер”.
— Понял, здесь тоже всё хорошо, — отвечаю я.
Солнце садится над Дубаем, но дневная жара ещё держится на асфальте. Трасса освещена прожекторами для этой ночной гонки, первой из нескольких в этом сезоне. Это не моё любимое время суток для гонок, я предпочитаю утренние заезды, когда ещё свежо, но сама трасса в Дубае потрясающая. Организаторы не пожалели средств, готовя её к новому сезону, и я знаю, что зрителям тоже понравится.
Раздается слабый треск помех, и мой гоночный менеджер Пол Стэтхэм выходит на связь, его спокойный голос мгновенно переводит меня в гоночный режим. Он будет единственным, кто будет разговаривать со мной на протяжении всей гонки, если только не произойдет что — то непредвиденное.
— Хорошо, Оливер. Нам предстоит пройти долгий путь, чтобы подняться на подиум, так что будь умнее, — говорит он. — На первом повороте держись подальше, мы не хотим никаких повреждений ещё до начала гонки.
Помимо того, что я не смог улучшить время прохождения круга во вчерашней квалификации и финишировал четвертым, мы были отстранены от стартовой сетки на десять мест, потому что специалистам пришлось заменить мою испорченную коробку передач, половину ходовой части и переднюю ось. Потеря позиции раздражает. Прошло много времени с тех пор, как я стартовал так далеко от поул — позиции, и фонари, висящие над трассой, отсюда кажутся смехотворно маленькими.
— Я знаю, — говорю я Стэтхэму. — Я не облажаюсь.
Я ослабляю хватку на руле и сосредотачиваюсь на своем дыхании. Одна из лучших вещей, которым Этьен когда — либо учил меня, — это как очистить свой разум и отбросить всю эту чушь. Я не выиграл бы два чемпионата, будучи таким вспыльчивым, как Моро, и я знаю, что сегодня мне понадобится полное спокойствие, чтобы обогнать одиннадцать или двенадцать машин впереди меня, заработать несколько хороших очков для команды и завоевать свой первый трофей в сезоне.
Шум толпы усиливается по мере того, как часы отсчитывают время. Моя машина урчит подо мной, готовая к гонке. Я доверяю своей команде в том, что они исправили вчерашнюю странную ошибку, и я знаю, что наши машины одни из лучших на стартовой решетке.
— Удачи, — говорит Стэтхэм.
Один за другим загораются красные стартовые огни. Фанаты кричат, хотя я едва слышу их из — за рева двадцати двигателей.
Фары выключаются, и я широко разворачиваюсь, проезжая Нанга и Торреса ещё до того, как мы достигаем первого поворота. Там я уступаю одно место Торресу, который подъезжает ко мне неудобно близко, поэтому я пропускаю его, но мгновение спустя он расплачивается за свое нетерпение, когда Йохансен подрезает ему переднее антикрыло с другой стороны. Это будет стоить ему дополнительных пяти секунд в боксе. Его команде придется заменить сломанную деталь. Я сдерживаю желание кинуть улыбку в его сторону, когда обгоняю его на следующем повороте.