Потом я вспоминаю, что не могу рассказать ей всего, и у меня по — настоящему перехватывает горло. Как, чёрт возьми, я должна во всём этом разобраться? Если Вероника узнает, она вернет меня в Саванну. Это именно то, чего она не хотела, чтобы произошло — она выбрала меня, потому что думала, что я не влюблюсь в Оливера.
Не то чтобы я прям влюбилась. Это просто похоть. Он горяч, мы притворяемся, и ситуация вышла из — под контроля. Мы просто должны вернуть её в нужное русло, и с этого момента всё будет хорошо.
Машина останавливается перед отелем, и я выпрыгиваю, не дожидаясь, пока Оливер откроет мне дверь. Когда я обхожу машину, он ждет меня, его челюсти плотно сжаты. Он ничего не говорит, просто ждет, когда я подстроюсь под его шаг. Моё тело напряжено, как провод под напряжением, и я не знаю, хорошая ли это идея — прикасаться к нему. Но я не застрахована от его обаяния — просто мне так чертовски хорошо рядом с ним, таким сильным и высоким. Я едва сдерживаюсь, чтобы не схватить его за руку, когда мы вместе входим в вестибюль.
Я киваю администратору, которая откровенно пялится на нас, а затем, даже не останавливаясь, тянется за своим телефоном. Я не знаю, дойдет ли новость о том, что Оливер Стоун рано вернулся в отель со мной, только до лучших друзей этого человека или дальше, но это то, чего мы хотели. Это не объясняет, почему это кажется навязчивым и почему я хочу позвонить менеджеру этого человека и потребовать, чтобы его сотрудники были более сдержанными.
Оливер нажимает кнопку лифта. Мы стоим там, чертовски неловкие, и я ненавижу то, что, несмотря на всё это, всё, чего я хочу, — это оставаться рядом с ним.
Я должна испытывать облегчение, когда прибывает лифт, потому что, конечно же, всё вернется в норму, как только мы окажемся внутри, вдали от любопытных глаз, но Оливер нажимает кнопку моего этажа с мрачным выражением лица. Наконец — то мы одни, и он берет меня за руку, переплетая свои пальцы с моими. Моя рука идеально ложится в его, и мне нравятся эти маленькие мозоли на его ладонях, появившиеся в результате многочасовых тренировок, которые он проводит каждый день. У меня перехватывает дыхание, в животе нарастает напряжение, но я не отстраняюсь. Я знаю, что он отпустил бы меня, если бы я хотя бы намекнула, что хочу, чтобы он это сделал, но вместо этого моё предательское тело предает меня, и я крепче сжимаю его руку.
Он смотрит на меня сверху вниз, но хранит молчание, пока лифт поднимается на мой этаж. Предвкушение того, что дверь снова откроется, нарастает, потому что вот оно — как бы ни закончился этот вечер, это произойдет скоро, сейчас, всего через несколько секунд…
— Я провожу тебя в твою комнату, — объявляет Оливер хриплым голосом.
Мгновение спустя раздается звон лифта, и я подпрыгиваю от звука, пораженная, хотя и ожидала этого.
— Хорошо, — говорю я. — Я бы с удовольствием.
Оливер отпускает меня, когда мы выходим, но снова кладет руку мне на поясницу, как будто не может удержаться от прикосновения. Тепло его ладони обжигает сквозь ткань моего платья, и я роюсь в сумочке, вытаскивая ключ — карту.
У своей двери я перепроверяю номер, потому что не хочу случайно инсценировать попытку проникновения в чужую комнату. Но мы в нужном месте, так что мне ничего не остается, кроме как отпереть дверь и пожелать спокойной ночи моему ненастоящему парню.
Вместо этого я медленно поворачиваюсь, пока дверь не оказывается у меня за спиной, и я не оказываюсь лицом к лицу с Оливером. Он стоит так близко, слишком близко для коллеги, который проводил свою коллегу по коридору отеля, чтобы благополучно доставить её в номер.
— Элли… — он сглатывает, его горло судорожно сжимается.
Я кладу руку ему на грудь, как хотела сделать раньше, и провожу по плечу, затем проскальзываю под лацкан его пиджака. Ткань его дорогой рубашки гладкая на ощупь и не скрывает упругих мышц под ней.
Оливер подходит ко мне, слегка отталкивая назад, пока я не прислоняюсь к двери. Носок его ботинка слегка касается моего, и я приподнимаюсь на цыпочки, уже протягивая к нему руку.
На этот раз он целует меня без колебаний, обхватывая одной рукой мой затылок, а другой — талию. Он приподнимает мой подбородок для лучшего доступа, и, когда я ахаю, он облизывает мой рот, прикасаясь своим языком к моему. Я раскрываюсь для него и отвечаю на каждый поцелуй, на каждое облизывание, потребность растет во мне. Скользя руками вверх по его груди, я хватаюсь за его затылок, запуская пальцы в его короткие волосы.
Этот поцелуй отличается от того, что был в машине — обдуманный, неторопливый и такой чертовски горячий, что у меня плавятся внутренности. Оливер крепче обнимает меня, его пальцы впиваются в моё бедро, и мне это нравится. Это лучший поцелуй в моей жизни, без малейших сомнений. Мы не должны этого делать, но это слишком приятно, и моё сопротивление быстро слабеет. Я могла бы открыть дверь, взмахнув своей карточкой, и тогда бы мы остались наедине в моей комнате — и в моей кровати.