Мы проезжаем небольшие селения и еще через час добираемся до города. Я начинаю ненавидеть свои пышные юбки еще больше, чем прежде — Лисса буквально заставила меня надеть не простое домашнее платье, а более парадный костюм, чтобы «народ видел ваше величие», но сейчас я почти задыхаюсь. И от стягивающего грудь корсет, и от нескольких слоев юбок.
Карета останавливается, и к нашему окошку подскакивает сопровождающий охранник.
— Госпожа, мы почти в городе. Куда направимся в первую очередь? — спрашивает он.
План на сегодня насыщенный. Но я буквально не в состоянии думать от духоты, и потому говорю:
— В первую очередь к портному. Или портнихе, кто тут у вас.
— Хорошо, Ваша милость, — отвечает всадник, и карета трогается.
Мы въезжаем в город. На улице слышны голоса людей, а через окошко видны каменные средневековые домики высотой в один-два этажа. Иногда встречаются и деревянные, но в плохом состоянии — покосившиеся, какие-то непропорциональные. Совсем не те, что в современном мире в Европе выставляют за старинные кварталы.
Люди одеты довольно просто: все девушки, разумеется, в платьях, но они довольно тусклые по сравнению с моим насыщенным бордовым одеянием. Парни одеты попроще: чаще холщовые штаны и рубашки, хотя встречаются и более нарядные костюмы. Видимо, это местные купцы.
А еще пахнет навозом, и орут кошки. По пути я вижу нескольких облезлых — сидят на тротуарах. Их стараются обойти стороной или отогнать от домов метлами. Интернет бы взорвался от возмущения, увидь он эту картину.
Карета в очередной раз останавливается, и дверь распахивается.
— Ваша милость, мы на месте, — объявляет всадник.
Лесандр выскакивает на улицу первый и подает мне руку. Очень кстати, потому что выбраться из кареты с моими пышными юбками — не так просто. Радуюсь, что вместо каблуков на мне простые сапожки, иначе на мощенной камнями улице я бы не прошла и шагу.
Мы заходим в ближайшее каменное здание. Внутри довольно уютно, хотя это мало походит на магазин одежды — скорее, это обычное производственное ателье, где сидят работяги, всюду разложены ткани и подушечки с иголками.
— Кто здесь главный? — интересуюсь я.
Встает довольно взрослая женщина и подходит, неуклюже и без особого уважения кланяется.
— Здравствуйте, Ваша милость, — кривится она. Я замечаю на ее глазах подобие подводки, а на губах — следы чего-то, похожего на помаду. Хотя больше смахивает на свеклу, которой поводили по губам.
Мне здесь не рады, и это чувствуется в каждом кривом взгляде. Стоит ли заказывать одежду? Не обольют ли ее каким-нибудь ядом, как последний подарок Гераклу? Буду потом умирать в мучениях…
Прочь хмурые мысли!
— Как я могу к вам обращаться? — спрашиваю.
— Мигерра, Ваша милость.
Вот так имечко! Очень подходит внешности этой дамочки.
— Мы раньше встречались? Простите мне мою память, после покушения все смешалось, — говорю я.
Задача первая: проверить, знают ли в городе о покушении на меня. Судя по тому, что никто из работников не удивился, — да, знают.
Задача вторая: понять, как люди к этому относятся. И по ухмылке одной из молодых дам понимаю, что они, в принципе, не против моей смерти.
Задача три: выяснить, кто составлял мой гардероб, прошлая Леотта или кто-то другой. На этот вопрос отвечает Мигерра:
— Нет, Ваша милость, ваш супруг заказывал для вас платья и присылал мерки. Лично мы с вами не встречались. Рада знакомству.
Еще один пренебрежительный поклон.
Я не хочу заказывать платье у нее. Мне не нравится здесь буквально все! Будто в логово врагов попала, любой встречный готов наброситься на меня с нитками и зашить до смерти.
— Я поняла, — киваю. — Пожалуй, на этом все.
Со стороны, наверное, это выглядело очень странно и высокомерно — зашла, поздоровалась, ушла. Но оставаться в этом ателье пренебрежения мне не хотелось.
Лесандр ждет меня у кареты и удивленно оборачивается, когда я выхожу.
— Уже все?
— Мне там не понравилось. Сэр, — я подзываю всадника, который нас сопровождает. — Есть ли в городе еще кто-нибудь, кто шьет платья?
— Нет, Ваша милость, вся одежда для графской семьи заказывается здесь. Есть другие мастера, но они делают обычную одежду.
— Едем к ним.
— Госпожа? — не понимает всадник. — Они делают простую одежду.
— Одежда для наших слуг делается здесь или у простых мастеров?
— У простых. Здесь — только графские наряды.