Я подхожу к решетке и спрашиваю:
— Вы знаете, кто я?
— Проклятая графиня Леотта, — глухим голосом отвечает пленник.
— Почему проклятая? — Я не то чтобы удивляюсь, просто здесь важно понять: он говорит метафорически или действительно считает, что на мне проклятье?
— Все в округе знают почему.
Варр снимает с пояса ножны и ударяет по решетке.
— Говори повежливее с госпожой графиней.
— А то что? — грустно усмехается пленник. — Убьете меня?
— Нет, — отвечаю я быстрее Варра и оглядываюсь на внука. Тот стоит с лицом белее мела и старательно пытается смотреть куда угодно, только не на мужчина за решеткой. — Господин Варр, отцепите его от стены.
— Это еще зачем? — хмурится вояка.
— Хочу поговорить по-человечески, а не как с псом на цепи. Решетки защитят нас, если он захочет что-то сделать. Да и вы рядом.
Варр задумывается на несколько секунд, после чего приказывает одном из солдат, которые нас сопровождали, открыть камеру и снять с пленника цепи. Когда охранник выходит из камеры и закрывает ее на замок, мужчина потирает запястья и смотрит на меня с полным непониманием.
— Чего вам нужно, госпожа графиня? Решаете, каким способом лучше меня казнить?
— Пытаюсь узнать о причинах. Вы напали на меня, потому что считаете, будто засуха случилась из-за меня. Так?
Пленник вновь ухмыляется. Он благоразумно не подходит к решетке, видимо, побаиваясь охраны.
— Не только засуха. Графство в упадке уже четырнадцать лет, а после вашего прихода стало еще хуже. Раньше мы хоть как-то справлялись. Дожди шли несколько раз в месяц — мало, но хоть что-то. Теперь их нет вообще. С нами почти не торгуют другие города, нам некуда отдавать товары и не на что покупать новые, торговля пала. Дома разваливаются, потому что ремесленники не могут закупить или добыть нужные ресурсы. Повсюду мыши, и их не берет ни одна отрава. Болезни гуляют по городу, двое моих сыновей чуть не погибли. Если бы не помощь знахаря, выкосило бы всех пятилетних детей, как больной скот. Зимы — еще суровее лета, иногда нам нечем топить дома. Граф Риввард, — замечаю, что его имя пленник говорит с почтением, несмотря на гневную речь, — не душит нас налогами, но забирает парней с собой в бои, из которых мало кто возвращается. В городе все меньше надежды.
— Как вас зовут? — спрашиваю я.
— Джорн.
— Кем вы работаете? Торговец?
— Да… Был им, пока удавалось хоть что-то продать.
— У вас есть семья?
— Жена и дети, — отвечает Джорн.
— Почему другие города отказываются от торговли с вами?
— Не хотят, чтобы и их коснулось проклятье. Все знают: в краях, где у дракона нет своей истинной, нет равновесия. За последние полвека три графства и несколько княжеств пришли в упадок. Люди бежали оттуда, но там, где их принимали, тоже начинались проблемы: болезни, преступность.
Гениально! Логика как у семилетнего. Мигранты приносят с собой болезни, которые успели подхватить на родине, и свое мировоззрение, складывавшееся годами: или ты сейчас украдешь, или завтра умрешь с голоду. Разумеется, туда, куда бежали люди, они приносили проблемы. Но нет, к черту разумные доводы, давайте свалим все на проклятье и плохих жен!
Я сержусь, но стараюсь сделать свой голос мягким:
— Джорн, вас и тех, кто был с вами, отпустят.
— Ваша милость! — пытается возмутиться Варр.
— Я говорила со своим мужем, и он сам отдал приказ отпустить их, — вру не краснея, все равно не смогут проверить. Если тот колдун говорил правду, крови Ривварда осталось на один «созвон», и только самоубийца потратит его на то, чтобы уточнить приказ. — Так вот, Джорн, я не могу обещать, что все проблемы быстро решатся. Но что-нибудь я придумаю. По крайней мере в первое время мы попробуем решить проблему с мышами. Они переносят болезни, и когда грызунов станет меньше, то и инфекций тоже будет меньше. С отсутствием дождей… — в моей голове загорается безумная идея, но пока я не буду уверена, что план сработает, обещать ничего не могу. — С дождями пока я помочь не в силах, но остальные просьбы услышала.
Пленник с непониманием смотрит на меня.
— Отпустите? — неуверенно спрашивает он, будто это единственное, что услышал.
— Да. Сегодня же. И я направлю к вам дворцового знахаря, чтобы он помог с последствиями… допросов.
Джорн даже не стал благодарить меня. Возможно, не поверил.
Мы выходим из темницы, и на улице нас вновь встречает жара и духота.
— Господин Варр, вы меня слышали? — говорю я. — По приказу моего мужа, графа Ривварда, нужно освободить этих людей.