— Доброе утро, госпожа Леотта. Как ваше самочувствие?
Врач слегка склоняется в поклоне, после чего идет ко мне.
— Со мной все прекрасно, чувствую себя как двадцатилетняя. — Вроде пошутила, а вроде бы и правда: хотя навязчивая мадам мешает мне встать, силы в теле хоть отбавляй. И это несмотря на пережитый стресс. Но организм в опасный момент всегда собирается, потом мне это еще аукнется, я уверена. — Где мой внук?
Врач в балдахине аж поперхнулся себе в усы.
— Ваш кто?
— Я как-то непонятно изъясняюсь сегодня? Почему у меня переспрашивают каждое слово? — не выдерживаю я. — Мой внук, Сашка, Александр Петрович. Вы его вытащили? Ну?
На этих словах тело окутывает страх. Уж не потому ли мне морочат голову? Хотят уберечь от плохих новостей, боятся, что инфаркт хватит… Но если с Санькой что-то случилось, то пусть даже инфаркт, все равно на свете у меня больше никого не осталось.
Однако врач после моего объяснения понятливо закивал:
— Лександр в порядке, госпожа. Он очнулся на три дня раньше вас, прекрасно себя чувствует. Вы помните, что случилось? — Врач… как там его зовут, Маррион? Европеец, что ли? Так вот, Маррион встает у кровати и начинает прощупывать мой пульс. Значит, на серебряные зеркала у них бюджет есть, а на нормальные аппараты для исследования нет? Бардак!
— Помню, но смутно. Дым какой-то, огонь… Пожар? — предполагаю я.
— Нет, госпожа. Вы ударились головой, может быть, поэтому ваше сознание путается, — как ребенку, спокойно начал объяснять Маррион. — Вы с Лесандром возвращались из города. На вашу повозку напали, в повозку попала горящая стрела. Может быть, поэтому вам подумалось про пожар?
— Какую еще повозку…
— Мы уже сообщили Ривварду, ваш супруг сегодня прислал весть, что вернется как только сможет.
— Какой еще… Что вы несете? — не выдержала я, вырвала свою руку из ладоней врача, не дав досчитать пульс. Села на кровати — барышня в фартуке заботливо вздохнула за спиной Марриона.
А что это, собственно, у меня с руками? Подношу из к лицу, чтобы получше рассмотреть. Ни одной морщинки, ухоженные ноготочки. Тонкие, по-девичьи изящные пальцы. У меня таких давно не было — спасибо огороду.
Если так задуматься, изменилось и кое-что еще, на что я поначалу не обратила внимания. Рассматривала себе зеркала да белые стены с легкими алыми узорами. Но какого черта я вообще их вижу? На мне ведь нет очков, а без них я последние десять лет могу рассмотреть разве что свой нос!
Скидываю одеяло, чтобы осмотреть все тело. Не стесняясь врача, задираю юбку.
— Госпожа! Неприлично! — ахает барышня рядом, но мне нет дела до ее воплей.
Стройные, молодые ноги! Ни намека на варикоз и вздувшиеся вены, никаких опухших за день ступней. Что со мной? Вместе со спасением жизни мне еще и пластику всего тела сделали? Так изменения настолько колоссальные, что я и за тысячу пенсий не расплачусь.
— Ты, — киваю на барышню, и она в ответ делает легкий реверанс, мол, слушаю. — Как меня зовут?
— Госпожа Леотта Флориен.
— И… кто я, по-твоему? — сомневаясь в собственном рассудке, спрашиваю я.
А может, меня не в больницу положили, а сразу в дурку? Это бы многое объясняло.
— Вы жена господина Ривварда, графа Флориена, владельца Северного графства Мириона.
Набор слов, словно выдумывает. Но барышня так легко их выдала, будто каждый день отчитывается.
— А тебя само-то как зовут? — спрашиваю у нее.
— Лисса, госпожа.
— Лисса, значит… Сколько мне лет? — спрашиваю, уже не зная, какого ответа боюсь больше.
— Двадцать три, госпожа.
Я нервно смеюсь и откидываюсь обратно на подушку, не обращая внимания на ошалевших от моего поведения врача и медсестру.
— Значит, я все-таки в психушке! Ну так бы и сказали, я ж все понимаю. Все-таки возраст, нервы, стрессовая ситуация. Мне уже назначили лечение? Какие таблеточки выпить, чтобы это все закончилось? Погодите-ка, — привстаю на локтях. — А про Сашку-то — правда? Он жив, в порядке?
— Слегка ранен в бою, — отвечает Марриот, видимо, пропустив первую часть моей фразы, ту, которая про психушку, мимо ушей. — Молодой господин хорошо обучен и смог за себя постоять. Правда, клинок достал его, и господин Лесандр несколько дней провел без сознания. Сейчас он в порядке.
— После удара клинком-то? — хмыкнула я. — Что вы мелете?
Уже сомневаюсь, что это врач и медсестра — скорее, такие же сумасшедшие, как и я. Сокамерники, так сказать.
— Хотя истинные силы господина еще не пробудились, он все же крепче обычного человека, — не моргнув глазом отвечает Марриот. — Ваш муж написал, что доволен его храбрым сердцем и крепкими нервами. Правда, в последние дни Алесандр… слегка не в себе.