Первое слово здесь — за учеными. А их полку прибыло. С радостью поздравил Чаплыгин новых докторов технических наук, большинство из которых сотрудники ТГ: М. А. Лаврентьев, П. А. Вальтер, А. П. Котельников, Ф. И. Франкль. Сергей Алексеевич назначается заместителем председателя совета ЦАГИ для проведения защиты кандидатских и докторских диссертаций. Затем он становится председателем ученого совета для заслушивания и оценки научно-исследовательских работ, выполненных сотрудниками института и представленных на соискание ученых степеней.
СВЕТ ЛИЧНОСТИ
Человек и наука — вогнутые зеркала, отражающие друг друга... Сказано точно, применительно к Чаплыгину и его окружению — поразительно точно, абсолютно точно. Намереваясь повести рассказ о личностных качествах Сергея Алексеевича в последние годы его жизни, я не так часто стану употреблять понятие «наука». Оно, само собой разумеется, слито с Чаплыгиным, растворено в его образе мыслей и характере действий, определяет отношение ко всему сущему.
Однажды без пяти минут выпускник МГУ приехал в ЦАГИ для консультации с П. А. Вальтером по поводу своей дипломной работы. Того не оказалось на месте. Студент заглянул в одну комнату, в другую — тщетно. В этот момент из кабинета вышел Чаплыгин и обратил внимание на молодого человека, стоящего в задумчивости. «Вам кого?» — спросил Сергей Алексеевич. Услышав ответ, неожиданно для молодого человека предложил помощь и пошел по комнатам вместе с ним.
— Так я познакомился с Чаплыгиным, — вспоминает академик Георгий Иванович Петров. — Меня поразила его простота и демократичность в общении, отсутствие всякого «барьера досягаемости». Сергей Алексеевич был поразительно памятлив. Я несколько раз приходил на семинары ТГ, а потом сделал большой перерыв. Чаплыгин как-то увидел меня в коридоре: «Молодой человек, а вы почему перестали посещать семинар? Вам неинтересно?» Я был потрясен — он меня запомнил!
— В общетеоретическую группу я попал в 1933 году, — рассказывает доктор технических наук Никита Вячеславович Зволинский. — Мне как секретарю доверили вести протоколы заседаний. То есть я присутствовал практически на всех семинарах. Сергей Алексеевич запомнился своим невозмутимым спокойствием, немногословием, глубоким анализом выступлений, умещавшимся в нескольких фразах. К слову сказать, Сергей Алексеевич прибегал к шутливым выражениям, порой не безобидным. Вообще к юмору он был чуток. Отдельные реплики его передавались из уст в уста, становясь затем «достоянием масс». У нас выступал видный ученый, будущий академик, с докладом «Гидродинамика плавающих рыб». Рассказывал долго, но не очень понятно, много объясняя «на пальцах». Когда доклад завершился и ученый, видимо, весьма довольный собой, покинул кабинет, Сергей Алексеевич в тишине произнес: «Кажется, он нас обставил...» Решался вопрос о продвижении по научно-административной лестнице сотрудника ЦАГИ. Ему протежировал В. П. Ветчинкин. Он всесторонне охарактеризовал кандидата на новую должность, а в конце, будучи человеком эмоциональным, увлекся и неожиданно добавил: «К тому же хорошо играет на гитаре...» На Сергея Алексеевича сей аргумент не подействовал: «Владимир Петрович, мы же его не в джаз-банд выбираем!»
Вспоминает Г. И. Петров:
— В ЦАГИ регулярно издавались труды ТГ, причем выходили быстро. Отвечал за их выпуск Феликс Исидорович Франкль. Как-то Чаплыгин показал ему свою давнюю статью (из того самого шкафа, где хранились обернутые салфеткой неопубликованные рукописи) и попросил напечатать. Франкль назвал очень короткий, чуть ли не три недели, срок прохождения рукописи и поинтересовался, устраивает ли он Чаплыгина. «Да она уже двенадцать лет лежит, подождет еще...»
Из воспоминаний В. С. Ведрова:
— В конце тридцатых годов по работе я особенно близко соприкасался с Сергеем Алексеевичем. Однажды в обеденный перерыв группа сотрудников вышла покурить на лестничную клетку. Зная мои способности копировать голоса и манеру речи, кто-то попросил «изобразить». Я скопировал двух людей, хорошо известных в институте. «А Сергея Алексеевича сможешь скопировать?» — спросили меня. Я начал изображать и вдруг увидел округляющиеся глаза коллег. Мигом сообразил, в чем дело: за спиной стоял Чаплыгин. У меня душа ушла в пятки. А он как ни в чем не бывало: «Недурно получается. Продолжайте...» Он не обиделся, зная цену шутке.