Подобные надежды небезосновательно профессор питал в отношении Чаплыгина.
Вначале Чаплыгин выполнил исследование о погружении твердого тела в несжимаемую жидкость и о так называемом импульсивном образовании его движения. Затем Жуковский поставил перед учеником новую задачу — заняться изучением падения тяжелых тел в жидкости, что позволит, как предполагал учитель, определить некоторые типы винтовых движений.
1890 год выдался весьма напряженным. Защита диплома прошла как нельзя лучше. Удалась и научная работа, выполнявшаяся под бдительным оком любимого профессора. А что дальше?
Жуковский, не откладывая дело в долгий ящик, направил записку декану физико-математического факультета:
«Сергей Чаплыгин, окончивший в этом году университетский курс с дипломом первой степени (из всех предметов весьма удовлетворительно), во время своего пребывания в университете отличался прилежанием и выдающимися математическими способностями, о чем вместе со мною заявляет также и профессор В. Я. Цингер.
По моему указанию Чаплыгин занялся для представления в Испытательную комиссию сочинением «Об импульсивном образовании движения твердого тела, погруженного в беспредельную массу несжимаемой жидкости». Эту работу он выполнил с полным пониманием дела и некоторою самостоятельностью. Весной этого года, во время коллоквиума, я предложил ему заняться исследованием падения тяжелых тел в жидкости, указав ему при этом на некоторые винтовые движения, которые могут быть ожидаемы при решении задачи. Осенью он представил мне работу: «О движении тяжелых тел в жидкости», в которой вполне разобрал упомянутые интересные типы движения, а также и некоторые другие. Извлечение из этой работы будет напечатано в журнале «Русского химического общества».
Находя, что Сергей Чаплыгин проявил большой интерес к занятию теоретической механикой и обнаружил в этом деле далеко не заурядные способности, я покорно прошу факультет оставить его при университете для приготовления к магистерскому экзамену по прикладной математике с назначением стипендии из сумм министерства. При этом заявляю, что он хорошо владеет тремя иностранными языками. При сем прилагаются: два вышеупомянутых сочинения Сергея Чаплыгина и инструкция для его будущих занятий».
...Каникулярные воронежские дни летели стремглав. И все настойчивее и неотвязнее владело Чаплыгиным беспокойство: как там, в университете? Сбудутся ли его ожидания?
В разгар рождественского веселья в дверь постучали.
— Ряженые! — в один голос закричали сестры.
В открытую дверь, однако, вбежали не ряженые, не закружили всех в песенном хороводе, а степенно вошел пожилой, обметанный снегом, с заиндевевшими усами почтальон. Прокашлявшись, он сипло произнес:
— Телеграмма господину Чаплыгину.
— Сережа, тебе, — сказала мать и испытующе посмотрела на сына. Она была в курсе его дел.
— Читать вслух! — набросились сестры.
Сергей пробежал глазами текст и отдал телеграмму сестрам. Лицо его светилось тихой радостью. Николай Егорович Жуковский сообщал: совет университета и министр народного просвещения утвердили ходатайство в отношении Чаплыгина, ему надлежит спешно прибыть в Москву для выбора темы магистерской диссертации.
БЛЕСТЯЩАЯ ГЛАВА МЕХАНИКИ
Наука лишь постольку наука, поскольку в нее входит математика.
ВЫБОР «ОХАПКИ СЕНА»
Листая архивные документы во время работы над книгой, я нашел несколько строчек, имевших к судьбе выпускника университета Сергея Чаплыгина самое прямое отношение. В отчете о состоянии и действиях Императорского Московского университета за 1891 год в графе «Ведомость о стипендиатах, оставленных... по окончании курса для приготовления к магистерскому (или докторскому) экзамену» говорилось, что с физико-математического факультета было оставлено всего четыре человека, притом трое без стипендии, а Чаплыгин со стипендией шестьсот рублей в год.
Это был сюрприз, приготовленный Жуковским и избавлявший вчерашнего студента от хлопотного и обременительного ввиду затрат времени репетиторства.
А двадцатидвухлетний Чаплыгин возвращался в Москву, подгоняемый нетерпением. Он жаждал встречи с Жуковским в его кабинете с темными шкафами и неистребимым запахом книжных полок, жаждал выбора научной работы, которая сделает его магистром прикладной математики. Чаплыгин покуда неясно ее представлял, но знал — она будет близка исканиям учителя.