- Так-так, - сказал он, любовно разглядывая кругляш. - Они откладывают яйца. Так я и думал. Они такие же ящеры, как прочее местное зверье, только повыше организованные.
Новиков безучастно стоял рядом. Резницкий сунул кругляш в карман, и разведчики пошли к поляне с кормушками.
- А что, - сказал вдруг Новиков, съев "обеденный пряник". - Пропитание, во всяком случае, здесь есть.
Резницкии пристально посмотрел на него.
- Может быть, вы пойдете кататься на колесе?
Язвительный вопрос остался без ответа.
- Послушайте, Алеша, что я думаю о здешних порядках, - сказал Резницкии немного погодя. - Конечно, у меня еще не вполне достаточно информации, но в первом приближении... Словом, некогда на этой планете существовала высокоразвитая цивилизация. Думаю, много тысячелетий тому назад. Предки этих идиотов были деятельными и разумными существами. Но, видимо, бурное развитие техники пришло в столкновение с социальными формами жизни и приняло уродливый характер. Самоуверенная правящая верхушка решила, что настало время обеспечить сытую и беззаботную жизнь для избранных. Лишние, ненужные производители были истреблены. Да, истреблены каким-то мощным оружием.
И заменены роботами. Тогда-то и был построен Центр, на который полностью возложили все заботы о жизни и развлечениях. В огороженной жилой зоне с мягким искусственным климатом, с гарантированной синтетической пищей пошла праздная жизнь. Возможно, первое время за "мозгом" следили программисты, от них остался запас бланков перфокарт. Но машина была совершенной, она непрерывно самосовершенствовалась, и пограммисты от безделья выродились... может, немного позже остальных... Поколения сменялись поколениями, и потомки, лишенные радости труда и творчества, стали вырождаться. Их постройки за пределами зоны разрушились и были поглощены джунглями. Помните, в начале похода мы видели полуразрушенное сооружение? Должно быть, их много на планете. Ну вот... Вы слушаете или спите, Алеша?
- Слушаю.
- Вырождение шло полным ходом. Верхние конечности, незнакомые с орудиями труда, стали слабенькими, а нижние от малоподвижной жизни превратились в тумбы. Зубы от мягкой пищи атрофировались. Неупражняемый мозг постепенно разгладился и сохранил лишь элементарные животные инстинкты. Они разучились говорить - им нечем было обмениваться. Кстати мне почему-то кажется, Алеша, что эти странные звуки перекатываемых банок - речь их предков. А? В памяти центра сохранилась ее запись, и когда Центр услышал нашу речь, он, естественно, попытался перевести ее на свой язык. Вернее, на язык своих создателей. Вы не находите? Эту речь никто из тихих идиотов уже не понимает но... Я наблюдал за Севастьяном. Когда затарахтели банки, он замер на месте и четыре минуты - я засек - тупо слушал. Что это? Смутный далекий инстинкт?
или, как раньше говорили, зов крови? - Резницкий задумался. - Кстати, о крови, - продолжал он. - Они холоднокровные. Вырождаясь, они все больше и все быстрее приближаются к ящерам, от которых, вероятно, некогда произошли. В этом смысле, дорогой мой Алеша, показателен хвост. Рудиментарные нижние позвонки у них превращаются в хвостик. Мне удалось прощупать у одного детеныша целых семь позвонков, а у Севастьяна в хвосте-шесть. Понимаете? Им предстоит сделаться длиннохвостыми ящерами, и, возможно настанет время когда они опустятся на четвереньки. Ужасный, чудовищный регресс...
Ломкий голос Резницкого одиноко звучал в мертвой тишине райской рощи. Охваченный исследовательским пылом, Сергей Сергеевич не замечал, как страдальчески исказилось лицо Новикова.
- Теперь о колесе. Это дьявольский замысел, Алеша, просто дьявольский Вы сами видели, они откладывают яйца. Роботы подбирают их и, видимо, уносят в какой-то инкубатор. Когда юное поколение подрастает и начинает пользоваться кормушками, тогда появляются лишние рты - и учащаются несчастные случаи на колесе. Вы правы, это запрограммировано... Центр ведет точный счет населения и уничтожает лишних... И все же они каждый день лезут кататься. Создатели колеса позаботились о минимуме острых ощущений - чтобы эти жалкие существа не теряли интереса к жизни. Элемент опасности, риска - как некий стимулятор жизни. Понимаете?
- Довольно! - заорал Новиков на всю рощу. Он иступленно заколотил кулаками по траве, лицо его было страшно. - Всю душу вымотали!.. Вы понимаете, черт вас возьми, что нам не выйти отсюда?!
Резницкий изумленно уставился на него.
- Не хочу быть хвостатым идиотом, не хочу! - Новиков бросился ничком на траву, рыдание сотрясло его тело.
- Перестаньте, прошу вас... - Сергей Сергеевич тронул его за плечо. Нас не оставят в беде... Перестаньте...
НА АРЕНЕ-ДИНОЗАВРЫ
И еще сутки прошли. Утром Резвицкий вызвал "Юрия Гагарина".
- Не знаю, что делать, Павел Иванович, - кричал он в микрофон. - Мы не видим выхода... Что? Не слышу!.. - Он не различал ответных слов, бесконечно далекий голос Прошина затухал. - Павел Иваныч! - надрывался Резницкий, отчаянно цепляясь за последнюю ниточку надежды. - Павел Иваныч!.. Товарищи! Товарищи, не слышу...
Он швырнул трубку и пнул ногой теперь уже бесполезный ящик рации. Крепко потер виски ладонями. Рядом прохаживался Севастьян со своим карандашом, всем видом показывая, что готов к новым экспериментам.
Сергей Сергеевич даже не взглянул на него. Долго сидел он, уронив голову в ладони, пытаясь упорядочить встревоженную скачку мыслей.
Новиков безучастно лежал неподалеку, зякинув руки за голову и закрыв глаза. Он и двух слов не произнес за истекшие сутки.
Резницкий встал и подошел к нему.
- Вот что, Алексей. - Он пытался говорить бодро.- Надо идти в Центр.