Я замерла. Мир вокруг словно перестал существовать, я смотрела на своего мужа, а в ушах звучали слова. Колдун? Метран Колдун!?
– Что?
Метран вздохнул, спокойно улыбнулся, и снова повторил, что он Колдун.
Я не знаю, почему я так удивилась. Я не против колдовства, или как говорит Тезурия, магии. Я не против так же самих Магов и Колдунов. Но я не могла поверить, что мой муж – мужчина, который прибыл из другого Мира, которого я знаю уже больше года, Колдун.
Как я могла этого не заметить?
Он смотрел на меня и чего-то ждал, а я молчала.
Я не знаю, был ли он Колдуном до нашего знакомства и свадьбы, или стал им после, но я почувствовала себя обманутой. Мне стало ужасно больно и обидно, что он скрывал от меня, от своей жены такое. Я просто встала и ушла, и он меня не остановил.
Глава 4
Успеваю выставить перед собою руки, чтобы не задавить Инару своим весом. Но всё равно, похоже, я что-то ей сдавил – она невольно морщится от боли.
– Извини, – слезаю с неё и смотрю на то, что упало позади меня.
Дерево. На вид, прожившее больше тысячу лет, сгнившее от старости и от этого упавшее. Сейчас оба берега не отличаются друг от друга. Они будто никогда и не были похожи на два отдельных мира.
– Спасибо…
– Не за что, – она не смотрит мне в глаза.
И я понимаю почему. Я только что был так зол на нее, что готов был убить её…
Вся ненависть к ней куда-то пропала, но я продолжаю ощущать внутри пустоту. Она как обезболивающее – перестаёшь чувствовать какую-то часть себя, но знаешь, что, когда его действие пройдёт, будет невыносимо больно.
Не могу смотреть ей в глаза. Я обвинял Инару в том, в чём она не виновата. Я излил на неё столько ненависти, что самому не по себе, когда вспоминаю, что я ощущал несколько минут назад.
– Инара…
– Руслан, не надо. Я понимаю… – она сжимает мою руку.
От её слов и прикосновения становиться легче. В то же время онемение начинает проходить, и вместо него я ощущаю боль.
Инара, ещё раз сжав мне руку, встаёт и уходит.
А боль становиться невыносимой и вырывается наружу. Уткнувшись лицом в колени, я плачу.
Инара
Меня раздирают противоречивые чувства. С одной стороны, я безмерно счастлива.
Я свободна! Я больше не заперта в башне, и Вальнар больше никогда не потребует с меня Диатис. Будущее Секуавеллии в безопасности! Я смогу выполнить свой долг и вернуться домой. К маме. Как я по ней соскучилась!
А с другой…
Я никогда не видела столько боли в глазах Руслана. Как только я увидела его лицо и глаза, то сразу поняла, что Вальнар умер, а Руслан потерял близкого ему человека. Не знаю, как он мог настолько сильно привязаться к Колдуну. Насколько я знала Вальнара, он был невыносимым человеком. Его невозможно было полюбить. Неужели его поведение отличалась, когда он был рядом с Русланом?
И почему он уничтожил Ирангул, пожертвовав собой? Что могло так повлиять на него?
От раздирающих меня противоречивых чувств и мыслей, не нахожу себе место. Мне надо чем-то себя занять. Беру рюкзак и принимаюсь его разбирать, рассматривая его содержимое.
Я не могу сейчас подойти к Руслану, ему нужно побыть наедине с собой. Я понимаю, что он сейчас чувствует…
Глава 5
Уже несколько часов, как наступила ночь.
Я сижу, не сводя глаз с тлеющих углей. На меня нашло отупение. И мне нравится это состояние, по крайней мере, я не чувствую никакой боли.
Инара спит на спальном мешке, который нашла в рюкзаке. Ей как-то удалось заставить меня действовать, хотя я делал всё машинально, как робот. Почему она не оставила меня, когда я был на грани её убийства? Что заставило её остаться и спасать меня от падающего дерева?
Я так сижу не знаю сколько времени. Возможно, мое оцепенение продлилось бы дольше, если бы не встряхнувшая мой мозг мысль.
Татуировка!
Вальнар оставил у меня на руке татуировку-послание! Как я мог забыть!?
Подставляю руку с рисунком поближе к углям, чтобы лучше разглядеть его.
Что он говорит мне в этом послании?
Мне хочется поскорее узнать, что там, и в то же время я боюсь, что от его слов может стать больнее.
Я смотрю на татуировку так долго, что угли остывают и перестают отдавать свет, и рисунок расплывается перед глазами. Слышу, как Инара переворачивается на другой бок.
Не могу! Только не сейчас.
Опершись спиной на ствол дерева, продолжаю смотреть на ладонь. В темноте я не вижу рисунка, но мне и не надо, он всё равно стоит у меня перед глазами.
Эта татуировка и кольцо – всё, что у меня осталось после Вальнара. В голову приходит картина решительного лица бывшего наставника и странного выражения его глаз. Только сейчас я понимаю, что выражали его глаза – такой взгляд у людей, обреченных или обрекаемых себя на смерть. Я раньше никогда не видел такого взгляда, но что-то помогло мне понять его.