— На четвертом.
— Вот видишь, почти угадал. — Закрыв машину и подхватив ее вещи, он направился к ближайшему подъезду.
— Подожди, не туда! Во второй подъезд, — еле догоняя его, прокричала Света.
Они вошли в обшарпанный, пахнущий кошками подъезд и, стараясь не дышать, быстро поднялись на четвертый этаж. Здесь запах жареной картошки перебивал все остальные запахи — и можно было уже перевести дух.
— Спасибо, вы очень любезны, — робко подняв глаза, поблагодарила Светлана. — Извините, я даже не спросила, как вас зовут.
— Павел Викторович, — с улыбкой ответил парень, — в обыденности Павел. А ты можешь называть Пашей. — Его глаза смеялись, и ей показалось, что вот сейчас он назначит ей свидание. Но чуда не произошло. Павел протянул ей руку, и она пожала ее. Его ладонь была теплой, а кожа — упругой и гладкой. Ей стало стыдно за свои некрасивые, шершавые и холодные руки.
— Еще раз до свидания и большое спасибо, — сказала она и, только когда ее новый знакомый начал спускаться по лестнице, достала ключ.
Не успела Светлана переступить порог, как мачеха в грязном халате и с тлеющей сигаретой во рту накинулась на нее:
— Что-то ты нынче рано. Тушенку принесла?
— Принесла, — ответила Света и прошла с сумкой на кухню. Сложив замороженные овощи и грибы в морозильник, поставила на полку майонез. Железные банки с просроченной тушенкой она оставила в сумке.
— Светланка, мне денежки нужны за квартиру платить, — заискивающе пропела мачеха. Светлана только вздохнула: понятно, все заначки кончились, нужны деньги на горючее.
— У меня нет денег, — устало ответила девушка.
— Давай деньги, — протягивая руку, потребовала мачеха. — В квартире живешь, а платить не хочешь!
— Я тебе уже два раза за последнюю неделю давала деньги «на квартиру», забыла, что ли? — возмутилась Света.
— Нам квартплату повысили, не знаешь, что ли?! — Мачеха почти перешла на крик.
— Твоя квартплата — это бутылка, опять напьешься как свинья! Ничего не дам, надоело твое пьянство!
— Ну-ка вытряхивай карманы! — Глаза мачехи налились кровью, а руки со скрюченными от артрита пальцами потянулись к карману Светиной шубы.
— Не смей! Я не позволю себя обыскивать!
От мысли о том, что эта мерзкая женщина залезет сейчас к ней в карман, Светлану замутило. Она никогда ничего не скрывала от матери, и, хотя жили они небогато, она по крайней мере не голодала.
— Скажи фифа какая! Быстро вытряхивай карманы, а не то пожалеешь, что на свет родилась!
Тяжелое и потное тело мачехи уже нависало над ней. Но тут раздался резкий стук в дверь. Света, словно спасаясь, даже не задав дежурного вопроса «Кто там?», сразу открыла. На пороге стоял Павел, держа в руке блокнот:
— Ваша фамилия?
— Коробейникова, — растерянно ответила девушка.
— Светлана, правильно?
— Да.
— Вы прошли первый тур конкурса на замещение вакантной должности секретаря-референта фирмы «Промэлектрикинтернэшл». Возьмите с собой паспорт и документ об образовании, вас ждут на собеседование, машина внизу, — быстро и уверенно сказал Павел.
Мачеха недоуменно взглянула на Свету, потом на хорошо одетого молодого мужчину и направилась к окну, чтобы проверить, там ли машина. Света быстро достала из кармана шубы деньги и протянула Павлу:
— Подождите меня, пожалуйста, в машине, я мигом.
Павел вышел. Светлана сняла шубу и юркнула в ванную комнату. Она знала, что мачеха сейчас роется в ее карманах, и усмехнулась. Принимать ванну сейчас нет времени, но она успеет принять душ и переодеться. У нее есть хороший костюм, в котором она сдавала экзамены, импортные ботиночки без меха, не слишком старые и из натуральной кожи. А куда, интересно, он ее повезет? Впрочем, неважно куда, а главное — отсюда!
Пока она одевалась и в спешке кидала документы и кое-какую одежду в свою единственную, видавшую виды сумочку, мачеха подозрительно смотрела на нее.
— Зарплата в валюте будет? — как бы между прочим поинтересовалась она.
— Нет, по курсу, — быстро сориентировалась Света.
— Сколько?
— Меня еще не приняли.
— Все равно должна будешь отдавать в семью.
— Посмотрим, — бросила Света и захлопнула дверь.
Стук закрываемой двери гулом отозвался в ее груди, она почувствовала горячий ком в горле, сердце бешено забилось, а колени чуть не подкосились. Чтобы не упасть, она прислонилась к грязной стене подъезда, где еще, наверное, до нашей эры было нацарапано самое распространенное короткое слово. «Я сюда больше не вернусь», — подумала она, усилием воли заставляя двигаться ставшие как будто чужими ноги. Она поправила ремешок сумочки на плече и, глубоко вздохнув, поспешила вниз.