К Праге подъезжали вечером. Поезд опаздывал на несколько часов, и советская делегация собралась в купе у своего руководителя — Алексея Капитоновича Гастева. Решили, если чехи не встретят, слесарь Лагутин и Розмирович из РКИ останутся на вокзале при многочисленном багаже, а Алексей Капитонович вместе с Николаем Александровичем (оба владели немецким, а это должно было выручить на территории бывшей австро-венгерской монархии) отправятся на поиски отеля, разумеется скромного.
Однако опасения были напрасными. Как только Алексей Капитонович сошел на перрон, возле него оказался розовощекий господин в котелке и тройке.
— Просим вас... Это русская делегация? Я инженер Слободка из министерства торговли и промышленности.
Выяснилось, что инженер будет постоянно сопровождать делегацию и выполнять все пожелания гостей, начиная от меню ближайшего ужина и кончая оформлением виз и билетов. Однако он тут же попросил отложить все деловые разговоры на утро, поскольку гости утомились с дороги, а ему, Слободке, в ожидании поезда пришлось просидеть долго в буфете и, естественно, выпить довольно много пивечка, так что беседовать на серьезные темы было бы просто утомительно.
Прежде чем отправиться в отель, гости выразили желание получить свой багаж. Слободка посмотрел на внушительные чемоданы и удивился.
— Разве это не все?
Еще более он был поражен, когда увидел огромные ящики:
— Просим... Это все ваш гардероб?
Гастев объяснил, что это иллюстративные материалы к выступлениям на конференции. Слободка присвистнул от удивления. Американцев на конференцию прибыло сорок человек, и весь их багаж составляли только личные вещи.
— Может быть, господа не информированы, что по регламенту выступающим предоставляется десять минут? — осторожно спросил Слободка. — Это ведь всего две тысячи слов. Для демонстрации ваших экспонатов просто не будет времени.
— Ничего, разберемся, сколько там будет слов, а руководство конференции вы можете проинформировать о том, что мы приехали сюда работать с полной отдачей,— решительно заявил Гастев.
На привокзальной площади делегацию терпеливо поджидали три автомобиля. Слободка, огорченно кивнув в сторону цепочки носильщиков, тащивших багаж, извиняющимся тоном сказал, что в машину, предназначенную специально для руководителя делегации, придется сесть еще троим, поскольку один из автомобилей, видимо, полностью придется загрузить вещами.
Однако в этот первый вечер инженеру Слободке так быстро от гостей из СССР отделаться не удалось. Ему пришлось весьма подробно рассказать обо всем, что было известно о предстоящей конференции.
Первый международный конгресс по НОТ был формально созван Чехословацкой академией труда. Верховным патроном конференции был сам президент Масарик. Это говорило о том, что чехи придавали очень большое значение конференции и ждали от нее каких-то важных для себя результатов.
Тут же Слободка добавил, что у конференции есть еще один патрон, заокеанский, в лице министра торговли США Гувера.
— Странный выбор патрона, хотя, конечно, это ваше внутреннее дело,— заметил Гастев.
Слободка стал распространяться о достижениях американцев в области НОТ, о Тейлоре, Гилберте («как печально, что мистер Гилберт скончался месяц назад, ведь он специально приезжал в Чехословакию для переговоров о предстоящей конференции и он, конечно, был бы здесь персоной номер один!»).
— Да, да, это нам понятно,— перебил его Гастев. — А если серьезно?
Видимо, инженер Слободка действительно чрезмерно долго просидел в вокзальном ресторане наедине, как он выразился, «с метром пива» (несложная арифметика: двенадцать кружек в ряд). У него появилось желание показать свое понимание проблем предстоящей конференции и всех ее тонкостей. Выяснилось, что истинным организатором предстоящих дискуссий был некто доктор Шпачек, который несколько лет был торговым представителем Чехословакии в Соединенных Штатах («О, у него колоссальные связи среди промышленников и инженеров!»). Именно у Шпачека появилась идея провести двустороннюю чехословацко-американскую конференцию по НОТ. Во-первых, чтобы продемонстрировать заинтересованность предпринимателей во внедрении наиболее прогрессивных методов труда, а во-вторых, чтобы совершить своеобразную экскурсию для влиятельных заокеанских специалистов по предприятиям страны и с их помощью найти пути к сердцам и сейфам американских кредиторов. Именно они могли убедить крупнейшие американские фирмы и банки в том, что самое выгодное место для капиталовложений в Европе — это чехословацкая промышленность. Германия не в счет: развал хозяйства, послевоенная инфляция. Французы? Им еще нужно оправиться после войны. Италия? Там, правда, появился сильный человек, господин Муссолини, но что он может сделать со своими макаронниками?